— Дурака он валяет. — Голд сморщился. — Все знают английский, и он, поганец такой, знает. Но показывать этого не хочет, потому что не боится нас. Он вообще ничего не боится: боли нет, смерти нет… Зря только брали его.
— Да ничего не зря. — Нет, меня это упорство тоже расстроило, но не до безумия. И так все очень неплохо вышло. А что до лишней информации — ну не сложилось и не сложилось. — Есть для него применение. Настюш, ты где?
— Чего? — Через минуту Настя подошла ко мне.
— Ты, помнится, расстраивалась из-за того, что грибы идентифицировать не можешь? — спросил я у нее. — Ну когда еще туда шли?
— Есть такое, — признала Настя. — А как их идентифицируешь? Лаборатории тут нет и подопытных обезьян — тоже.
— Обезьян нет, — согласился с ней я. — А вот подопытные есть. Забирай этого красавца, он твой.
И я показал ей на связанного кочевника.
— Ах ты мой хороший! — даже в ладоши захлопала Настя и присела на корточках около степняка, чем очень его насторожила. Он перестал злобно скалиться и опасливо посмотрел на нас. Мы говорили на русском, которого он, похоже, на самом деле не знал, потому не понимал, что происходит, и это его явно напрягало. — Как же я рада, что ты у нас появился! Теперь-то я проверю свои предположения относительно миконидов.
Нет, если все кочевники такие жизнелюбивые и упорные, с ними будет нелегко управиться. Он ни в какую грибы есть не желал, в результате его аж трое «волчат» держали, пока Настя ему их в глотку на привалах запихивала.
И еще он был очень везучий — четыре образца успел опробовать, прежде чем пятый его прикончил, уже на следующий день.
Ох, как он орал, выгибаясь в корчах и разбрызгивая белые хлопья слюны изо рта.
— Значит, вот эти зеленые пластинчатые все-таки ядовитые. — Настя что-то записала в Свод. — Надо же, а я думала, что нет, ведь никаких первичных признаков не было даже. Все-то тут с ног на голову вывернуто.
— Слушай, давай я его прирежу, а? — предложил ей Джебе. — Уж очень он орет громко, вон всех перебудил и женщин перепугал.
Кочевник начал помирать под утро, когда все еще спали, и его вопли действительно разбудили людей. Дети перепугались, девочки и вовсе заплакали.
— Да ты что! — возмутилась Настя и погрозила «волчонку» пальцем. — Я же должна знать, сколько по времени яд этого гриба человека убивает! Это ведь не просто так, это эксперимент.
Собственно, именно в этот момент степняк выгнулся дугой так, что у него, наверное, позвоночник затрещал, выпустил целый фонтан слюны из рта и истаял в воздухе, оставив после себя кучу измазанного экскрементами тряпья.