— Сват, — в дверь вошел Джебе с тарелкой в руках, за ним шагнул Голд, — рыба вареная есть. Будешь?
— Буду, — потер руки я. — Эх, вот ты, Голд, все по кофе своему печалишься. А я бы сейчас чайку крепкого попил, и чтобы сладкого. И с лимонным ароматом!
Говорят, что раньше даже плод такой был — лимон. Сам-то я не пробовал, но, по слухам, он был очень ароматный и приятно-кислый. Увы, цитрусовые исчезли еще в двадцать втором веке, когда фундаменталисты из Союза семи владык запустили генный вирус, который за год уничтожил одним махом и лимоны, и апельсины, и много чего еще. Зачем это было сделано, осталось неизвестным, но человечество больше не могло баловать себя натуральными цитрусовыми. Может, мы их здесь найдем и даже попробуем? Было бы интересно узнать, каков их настоящий, а не синтезированный вкус.
— Чай этот твой… — Голд скривился. — И потом, не дави на больную мозоль.
Жека посмотрел на меня, на Голда, прислонившегося к стенке, и ухмыльнулся.
— Ты давай прожуй, проглоти и пока больше не кусай, — по его виду я понял, что новости и впрямь любопытные, потому выполнил его просьбу.
— Ну? — поторопил его Голд. — Слушай, ты не в театре.
— Согласен, — признал Жека. — Но такие новости надо выдавать с надлежащим видом.
— Выдавай, — вытер рот я. — Изуми нас.
— Да не вопрос. — Жека почесал ухо. — Как вам такая первая новость? В неделе пути отсюда, вниз по реке, есть город.
— Город? — Мы с Голдом переглянулись. — Прямо город?
— Да. — Жека скрестил руки на груди. — И это не десяток домишек со зданием мэрии. Это реально город. Каменный, с немалой численностью населения, рынком и даже храмами. Называется Новый Вавилон.
— О как. — Голд потер руки. — Название забавное. Говорящее, я бы сказал.
— Ну да, там кого только нет, судя по рассказам, — подтвердил Жека.
— А вот теперь с самого начала и по порядку, — попросил его я, ставя тарелку на стол. — И все излагай очень подробно, до мелочей.
Через несколько дней после нашего ухода, как раз после того, как вернулся караван с последней партией оружия, Аллочка и Сережка, которые сидели на обрыве и болтали о чем-то своем (хоть ты меня убей, не пойму я, о чем взрослая тетка может разговаривать с ребенком часами), неожиданно начали звать народ к себе и усиленно махать руками.
Оказалось, что глазастые дети заметили плот, большой, добротно сделанный. Причем люди на плоту тоже углядели наших и замахали руками.
Было их трое, и поначалу наши приняли этих ребят за очередных путников в поисках приюта. Разве что сплавляющихся на плоту и где-то раздобывших одежду.