— Да ладно тебе. — Я совсем уже смутился, что было необычным для меня чувством. — Так вот, мы собираемся сегодня вечером кое-куда сплавать. Узким кругом, тесной компанией. И твои глазки могли бы нам очень пригодиться. Приказывать не хочу, тут дело добровольное, тем более что прогулка такая… Не то чтобы опасная, но романтической я ее не назову.
И правда — не хочу. Могу, но не стану. Очень мне хочется, чтобы люди понимали: деление на бойцов и гражданских очень и очень условно.
— Да конечно! — с готовностью сообщила мне Галка. — Когда, куда, во сколько?
Ну, я и не сомневался в таком ответе. Свой интерес у нее есть, и дело не только во мне, но это нормально.
— Тогда к восьми часам подходи к моему дому, — сказал я ей и замахал Наемнику и Ювелиру, которые появились в поле моего зрения.
— Ага. — Галкины глаза блеснули.
— И не распространяйся об этом, — верно истолковал я этот блеск. — Ни к чему это.
Блеск поутих, во взоре появилась задумчивость.
— А Настюха тоже с нами туда? — Галка мотнула подбородком в сторону реки.
— Пока не знаю, — уклончиво ответил я. — Думаю, нет.
Судя по всему, этот ответ ее удовлетворил, но больше она ничего у меня спросить не успела, поскольку к нам подошли Ювелир и Наемник.
— Чего звал? — спросил последний и приветливо помахал Галке рукой.
— В восемь так в восемь, — подмигнула мне Галка и отправилась поближе к пролому, где Дарья, похоже, начала творить суд и расправу. Я бы и сам посмотрел, да времени нет.
— Одобряю, — с удовольствием посмотрел Галке вслед Наемник. — Задница у нее толстая, а коленки — круглые. Такой ноги раздвинуть — как бутылку бурбона выпить. Двадцатилетнего.
Ох уж эта мне его американская простота взглядов. Зажать-то ее — дело нехитрое, а вот чего с ней потом делать? Это не большой город, где можно дать денег на дорогу и пообещать после позвонить. Это тесный мирок, в котором даже иерархия еще не сложилась до конца. Кто знает, как подобное аукнуться может?
— Пустая девка, — высказал свою точку зрения Ювелир. — Глаза да задница — вот и все ее достоинства.
— Так, ценители женской красоты, — рыкнул я. — Пошли ко мне, совет держать будем.
В возвращении домой есть свои прелести. Я наконец-то дошел до своего домика и был приятно удивлен привычной картиной. У порога сидел Азиз, щурился на солнце и напевал какую-то тягучую песню, в открытую дверь было видно Голда, сидящего на лавке. Как не уходили никуда.
— А Настюшка? — поинтересовался Ювелир. — Она обидится, если без нее будем совещаться.
Прежней приязни между Настей и Ювелиром уже давно не было, бог весть почему, но взаимное уважение друг к другу у них осталось. Возможно, сказывалось то, что они были некогда одними из первых.