— Нашем? — Брови Милены взлетели от удивления. — Нет, Сват, ты славный и ты лидер, но я пока не готова…
— Эй-эй-эй, — выставил я ладони перед собой, поняв, что именно имеет в виду магесса. — Я не об этом! Бог с тобой!
— Да? — как-то даже расстроилась Милена. — А о чем тогда?
— Милен, тебе надо браться за ум, — приблизился я к дизайнеру. — Тебе надо понять, что есть мы и есть они.
— Кто — «они»? — сразу же ощетинилась магесса. — Все остальные люди?
— Да, все остальные люди, — спокойно ответил ей я. — Я тебя понимаю — толерантность, взаимное уважение и все такое. Но здесь этого нет и не будет, я тебе это говорю в сто первый и последний раз. Не потому что я этого не хочу, а потому что таковы местные реалии. Есть наша группа, наша семья — и только о ней лично я буду заботиться, только ее я буду защищать до упора, до последнего. И делать буду ради этого даже то, что лежит по ту сторону понятия «человечность». На остальных жителей этой планеты мои планы не распространяются, их выживание — их забота.
— Но ты же взял под защиту Полину? — уточнила Милена. — Как это соотносится с твоими словами?
Я усмехнулся и посмотрел на найденную нами беглянку, около которой стоял Голд и что-то ей говорил. Милена проследила за моим взглядом, и в ее глазах мелькнуло понимание.
— Сват, но так же нельзя, — со страданием в голосе сказала она. — Мы же люди!
— Люди, — подтвердил я. — Но с чего ты взяла, что вот прямо все остальные остались ими же? Ты же все сама слышала? Да, среди тех миллионов, которые сейчас оказались тут, на Ковчеге, очень много хороших и добрых людей, но они будут делать то же самое, что и я. Радеть за тех, кто рядом, и ставить их интересы выше, чем интересы других сообществ. Или умирать раз за разом, пока не поумнеют. Милена, тебе надо это понять или…
Забавно. Я произнес «Ковчег» как название планеты. Как когда-то говорил: «Земля».
— Или что? — Голос Милены был какой-то хрустко-звонкий.
— Или я запру тебя в крепости, причем для твоей же безопасности, — устало объяснил ей я. — Милен, повторю: это наш последний разговор на подобную тему. Подумай, хорошенько подумай о том, что я тебе сказал. Я очень хочу, чтобы ты жила, чтобы ты осталась одной из нас, но для этого ты и сама что-то должна сделать.
— А если нет? Выгонишь?
— Этого я не сделаю никогда. — Мне даже стало смешно. — Просто в противном случае ты можешь запросто погибнуть, и не факт, что мы тебя найдем. У нас есть координаты точек возрождения всех людей из семьи, но поисковая группа может тебя не отыскать — ты же не будешь о нас помнить и просто куда-то убредешь. Например, в степь, где тебя подберут кочевники. Угадай, что они с тобой станут делать? Уж точно не разговоры про гуманизм вести.