Под его прикосновением я обретаю уверенность и целую его. Целую, зная, что это лучший вид терапии, какой у меня когда-либо будет. Лахлан ведет нас через всю комнату по коридору. Мы вместе входим в дверь. Краем глаза я вижу большую кровать. Я сажусь на ее край и поднимаю глаза. Он заводит руку за спину, хватает себя за рубашку и стягивает ее через голову.
Это произошло так быстро, и все же мои руки невольно дернулись, желая дотронуться до него. В моем животе кипит желание. Вцепившись пальцами в простыни, я в упор разглядываю его. Все, что я хочу, находится прямо передо мной.
В окно проникает свет, придавая его коже голубоватый оттенок. Высвечивает сухожилия, что тянутся вверх по его рукам, его мощные бицепсы. Я могу разглядеть контуры его живота и острый треугольник мускулов, что исчезает под джинсами. Он может обнять меня всю, и я исчезну из виду.
– Ты можешь делать все, что захочешь, – говорит он, и его голос слегка подрагивает. – Я полностью твой.
Моя рука тянется к нему, словно у нее есть собственный разум. Я касаюсь его грудных мышц, и мой взгляд скользит ниже. Я уже трогала его так раньше. Но это ощущение не стареет. Я всегда нахожу что-то новое и восхитительное, когда прикасаюсь к Лахлану.
Он шумно втягивает носом воздух. Я двигаюсь вниз по его животу. Его упругая кожа подчеркивает контуры пресса. Кровь ревет в моих ушах, пальцы скользят к его низко сидящим на бедрах джинсам.
Внезапно осмелев, я наклоняюсь вперед. Мои зубы касаются кожи над поясом джинсов, пальцы находят пуговицу. Глаза Лахлана горят, он пристально наблюдает за каждым моим движением. Я стягиваю джинсы, затем «боксеры». Мои губы обхватывают его член. Это ни с чем не сравнимое ощущение. Я прикасаюсь к нему, я – хозяйка его тела. Лахлан закрывает глаза. Его рот приоткрывается.
Он бормочет проклятие. Его рука скользит вверх и сжимает мне затылок, удерживая меня на месте.
– Наоми, – он стонет. – Помедленнее.
– А если я не буду медленнее?
Я знаю, что должна прочувствовать каждое прикосновение, каждый поцелуй. Когда я вернусь в Фэйрфакс, мне будет что вспомнить. Но действовать в медленном режиме я не могу, он остался в далеком прошлом. Я уже забыла, когда и как в последний раз была с Лахланом.
«Мой, мой, мой», – мысленно повторяю я.
Моя рука сжимается вокруг него. Он резко втягивает воздух.
– Если ты не остановишься, – шепчет Лахлан, – то все закончится слишком быстро.
Я хочу почувствовать его внутри. Хочу, чтобы он меня трахнул. Это конечная цель. Это единственная причина, почему я отпускаю его. Я откидываюсь назад и снимаю с себя рубашку. Она падает на кровать, и я жду. Но Лахлан не торопится взять меня. Он застыл, и лишь его глаза скользят по мне с головы до ног.