Но он крепко держал мой подбородок большим и указательным пальцами. Это не грубость, он просто просил меня держать глаза открытыми.
Изголовье кровати ходило ходуном. Я ощущала острый запах нашего пота. Кончики моих пальцев впились в кожу Макса, притягивая его как можно ближе. По моему телу уже пробегали судороги, но я не закрывала глаз.
Я разделю с ним эти мгновения.
Я не выкрикнула его имя. Я едва могла дышать, не говоря уже о том, чтобы говорить. Макс кончил через несколько секунд. Его рот приоткрылся, веки отяжелели, но он не закрыл глаза.
Самоконтроль и твердая почва подо мной куда-то ускользнули. Я падала, отчаянно цепляясь за что-нибудь, чтобы не разбиться. Потому что падение оказалось стремительным. И длилось всего несколько секунд.
Макс уткнулся лицом в мое плечо. Затем мои глаза, наконец, закрылись, и я поняла, что не просто люблю этого человека, я отдам ему все… и если этого будет недостаточно, я позволю ему взять все, что ему нужно, главное, чтобы он тоже любил меня.
Он слегка пошевелился. Его ресницы пощекотали мне кожу. Его губы были полуоткрыты и касались моей шеи. А те четыре слова, что сорвались с них, едва не убили меня.
– Боже, я люблю тебя!
Я проснулась в пустой кровати.
Я оторвала голову от подушки. Мои волосы растрепались. Я посмотрела на пустую постель, где полагалось быть Максу.
Я не знала, который час. Мое тело все еще было разбито усталостью. Я села. Матрац лежал криво, смятые простыни почти полностью сползли с кровати, и все, о чем я могла думать, – это четыре удивительных слова.
«Боже, я люблю тебя!»
Я села и потерла сонные глаза. Часы Макса лежали на тумбочке. Я подняла их. 2:00. Где же, черт возьми, он сам?
Я встала, и мои мышцы тотчас выразили протест. Но я не жалела ни о единой секунде, проведенной с Максом. Я прошла через комнату, вытащила из шкафа халат и вышла в коридор. Я не имела ничего против того, чтобы спать одной, но раз уж я у Макса, мне хочется чувствовать его рядом.
В доме было тихо. В коридоре горела только одна лампа. Я услышала его приглушенный голос, доносившийся снизу, из его кабинета.
Мы были знакомы не слишком давно, но я знала, что он очень много работает. Я улыбнулась. Но затем его голос, который несколько секунд назад был еле слышен, внезапно сделался резким и требовательным. Я вздрогнула и застыла на месте, ожидая, что за этим последует. По моей спине пробежал холодок страха. На моей памяти единственный раз Макс вышел из себя из-за отца Ланы.
Я крадучись спустилась вниз и, прижав ухо к двери, прислушалась.