— Исключено, — сухо отрезал Карэле.
— Хорошо, — молодой человек грохнул банку с гиной на стойку. — Разрешите мне просто взглянуть на вашу дверцу, и забирайте.
— По рукам, — кондитер поспешно схватил банку. — Идёмте, а то Юта уже измаялась в пекарне.
Незнакомец ловко скользнул под стойкой, и Карэле распахнул перед ним дверь.
На плите сияли начищенные медные котлы для шоколада, сейчас пустые. Вдоль одной стены стоял длинный мраморный стол, вдоль другой — деревянный. В нише между двух окон, куда никогда не попадал солнечный свет, прятался шкаф с банками тёмно-синего, тёмно-красного, тёмно-зелёного стекла. Гость, не считая, мог сказать, что их ровно семьдесят восемь. А в углу…
— Это она, — выдохнул молодой человек, опускаясь на пол перед маленькой железной дверцей в ржавых потёках.
Карэле налил себе воды из графина и сел в кресло у стола, вытянув ноги.
— Не открывается!
— Кажется, мы договаривались, что вы только посмотрите, — заметил хозяин.
Молодой человек встал с пола и приблизился к нему. В сравнении с маленьким Карэле, сидящим в кресле, он казался очень высоким.
— Я и посмотрел. Говорите, петли заржавели? И отчего бы это?
Кондитер пожал плечами, равнодушно наблюдая за незнакомцем.
— Странно, что никто не заметил этих характерных потёков. Выглядит так, словно кое-кто иногда выплёскивает на петли, к примеру, стакан воды…
Карэле покраснел — словно в молоко упали две капли вишнёвого сиропа.
— Ну и? — спросил он.
— Ну, я мог бы рассказать об этом…
Карэле Карэле устало откинулся в кресле, прикрыв глаза.
— Слушайте, зачем вам вообще эта дверца?
— Я поэт, — долговязый молодой человек снова уселся на пол. — Плохой поэт. А хочу быть хорошим. Я издал книжку, она не разошлась. Я уехал в Ифри. Хотел забыться. Охотился там на львов…
— Что?! Вы, поэт, убивали несчастных львов, которые вам ничего не сделали? Да ещё, наверное, не честным ифрийским копьем, а из ружья, с двух сотен шагов?
— Клянусь, они нападали первыми!
— Ну-ну, — Карэле снова откинулся в кресле. — Продолжайте…
— В общем, я думал, что смогу писать лучше, но ничего не вышло. Вернулся и в порту услышал про вашу железную дверцу. Я уверен, что если пройду в неё, то окажусь в мире, где стану великим поэтом! Вы же стали великим кондитером!
Молодой человек с надеждой смотрел на Карэле снизу вверх.
— Ну пожалуйста, откройте её для меня! Иначе мне одна дорога — пуля в лоб!
— И вы не боитесь преисподней? Между прочим, в неё действительно попасть легче легкого.
— Ну, вы-то не испугались.
— Мне было нечего терять. А вот вам…
Карэле бросил на гостя оценивающий взгляд.