Мы выезжаем из конюшни и двигаемся в сторону озера обычным шагом.
— Давно ты увлекаешься всем этим? — Спрашивая, поворачиваю голову к нему.
— Как только, появилась возможность позволить себе это.
— А Люси знает об этом всём?
— Нет, только Райли, теперь ты, — с улыбкой отвечает он, и у меня в груди разрастается триумф оттого, что я всё же знаю больше, чем его сучка-сестра.
— Ты обещал рассказать мне о главном, — напоминаю я.
— Да. Основная цель этого места — охота.
— Но ведь запрещено, — удивляюсь я.
— Верно, поэтому у нас располагаются игровые, тренировочные, ресторан, как ты назвала «СПА для мужчин», — кивает он.
— И… охота, она же подразумевает убийство, — расстроено шепчу я.
— Не всегда. Недалеко располагается ферма, где выращивают лис, уток, куропаток для этих игр. И только одно воскресенье в месяц происходит настоящая охота с жертвами. Один раз. А в основном люди не убивают животных. В ружьях, которые мы предоставляем в аренду, содержатся пули со снотворным. Они просто засыпают, и мы их меняем на новых, — спокойно поясняет Ник.
— А правительство? Неужели никто не сдал это место? И тебя могут посадить, — сглотнув волны отвращения к убийцам, произношу я.
— Правительство само развлекается здесь, Мишель. И у моего подставного человека, по документам, владеющим этим местом, имеются крепкие связи. К тому же членство в моём клубе стоит приличных денег, и число желающих прибавляется. Сюда приезжают люди, особенно в летнее время, не только из Торонто, но и со всей Канады, Америки, даже Европы и Китая. В закрытых кругах это развлечение определяет границы богатых ВИП-персон, как и сообщество БДСМ.
— Ужасно, — едва слышно говорю я, когда Ник останавливается у озера и спрыгивает с лошади, помогая и мне спешиться.
— Что именно ужасно? — Усмехаясь, он отпускает меня.
— То, что вы просто так, для своего больного развлечения убиваете животных, — я обнимаю себя руками, оставаясь стоять.
— Ты носишь шубы. А это тоже убийство. Также я не заметил, что тебе было противно надевать их и наслаждаться роскошью. Не лицемерь, Мишель. Ты косвенно принадлежишь к убийцам, — обличительно произносит он. От жестокости и правдивости его слов, над смыслом которых я даже не задумывалась в жизни, я кривлюсь и отворачиваюсь от его лица.
— И ты тоже, да? Тоже любишь убивать их?
— Не люблю, но иногда, примерно пару раз в год охочусь, только усыпляю их. Мир не так прекрасен, кто-то умирает, а кто-то зарабатывает на этом.
— Как ты. Зачем тебе это? Не хватает денег? — Ужасаюсь я с каждой минутой этой призрачной красоты, окружающей меня.