— Напомню, милая Анна, лайнер принадлежит мне, как и каюта, как и ты, — ухмыльнулся Рикардо.
— Но это не даёт…
— Ты рисовала? — Перебил меня.
— Нет. Не я. Мили. Она… иногда рисует… бывает, — сжала в руках лист, а взглядом бегала по столу.
— Врёшь. Почему ты не рассказала, что рисуешь?
— Прости, аппетит пропал, — резко поднялась и попыталась выйти из-за стола, но и Рикардо вскочил, перекрыв мне путь.
— Пропусти, — прошипела, поднимая голову. Боже, какой он высокий и большой. Глаза блестели от ярости, а мои губы от страха начали трястись.
— Почему продолжаешь обманывать меня? Ведь твои рисунки прекрасны. Ты талантлива, Анна. И даже по наброскам это видно, — схватив меня за локти, он несильно встряхнул. А внутри меня прошлась волна испуга, что зажмурилась. И только через секунду дошло, что он сказал.
— Что? Ты… ты думаешь… это… мои рисунки хорошие? — Распахнув глаза, в которых уже собрались слёзы, прошептала я.
— Да. Почему не поделилась? Почему сейчас пытаешься убежать? — Уже мягче спросил он, ослабив захват.
— Я… — отвела взгляд и упёрлась в загорелую кожу его груди.
— Анна, — приподнял моё лицо двумя пальцами, а мой подбородок задрожал от желания рассказать, от его комплимента без осуждения, даже с восхищением.
— Это пустая трата времени, как говорили все вокруг. Женщина не может получить образование ни в одной творческой стезе, потому что это не принесёт дохода. И я… ты, правда, думаешь, что я талантлива? — Всматривалась с его загадочные глаза.
— Какая чушь. Любой человек должен иметь возможность наслаждаться тем, что ему нравится. И да, я думаю, что ты очень талантлива и даже хочу предложить тебе найти место, где ты бы могла развивать это. Поищем лучшую школу искусств в Нью-Йорке, — от его слов по щекам покатились слёзы облегчения и радости, какой никогда не испытывала. Это обескуражило Рикардо, но я наслаждалась этими чувствами и в порыве незнакомых ощущений обняла его за талию, прижимаясь к хлопку его рубашки. От него так невероятно вкусно пахло, что поток слёз увеличился.
— Анна, тише, ну что ты, — его ладонь легла на мои волосы, и он погладил меня по голове.
Вряд ли кто-то может понять меня. Постоянно слышать, насколько моя мазня отвратительна, как и я. Вечное гнобление и запрет на покупку кисточек и красок. Но нашла выход, и в этом помогла Мили, а сейчас этот страшный мужчина, которого до ужаса боялась, оказался тем, кто подарил мне надежду.
— Прости… я… прости, — промямлив, отстранилась от Рикардо.
— Поэтому ты прописала в контракте, что поступишь туда, куда сама захочешь? — Спросил он, дотрагиваясь до моего лица и стирая мокрые дорожки.