Дважды проклятый (Смородинский) - страница 83


Раз, два, три, четыре, пять,

Я сошла с ума опять,

Скоро буду убивать,

Ну-ка, прячься под кровать…


Черт… Какого хрена я раньше ее не слышал? Совсем не смешно. На вид – не больше пяти лет. Волосы черные, заплетены в три косички с тремя кроваво-красными бантиками. Точно такой же бант на шее у куклы. Вроде бы – нежить. Полоска над головой красная, имя, уровень и количество ХП неизвестны, но почему-то кажется, что нам тут даже близко не светит. Накаркал, блин, идиот…

Девочка отчаянно косолапила, держа куклу за обе руки, и выглядело это так жутко, что первые мгновения я не мог сдвинуться с места. Вспомнилась Энни с её медведем и ещё эта – со скакалкой из «Кошмара на улице Вязов»…


Раз, два, три, четыре, пять,

Я иду тебя искать.

Как найду тебя – беги:

Выпью душу, съем мозги…


Сзади раздались шаги.

– Мирт Пресветлый… – негромко выдохнул Карт и, скинув со спины щит, положил руку на рукоять скипетра. – Что это за дрянь?

Глава 9

Девочка была уродлива: узко посаженные глаза, курносый нос, широкий кривой рот. Не знаю, может, для местных такая внешность нормальна, но… Вот она, гребаная неизвестность, о которой я вспоминал минуту назад. Эта тварь ведь прекрасно знает, что мы тут. Почувствовала нас ещё на подходе к гостинице. Но почему не атакует? Зачем этот концерт? И как же хреново, что у меня нет инвиза на группу.

Песенка вдруг оборвалась. Девочка остановилась, медленно повернула к нам голову и ощерилась, обнажив два ряда острых, как иглы, зубов. Охренеть!

Я скинул с плеча меч и перехватил его поудобнее, чувствуя, как по спине текут холодные капли. Карт сорвал с пояса скипетр и, приподняв щит, шагнул вправо. А дальше произошло совсем уж невероятное. Лицо девчонки скривилось в обиженной гримасе, в глазах блеснули слезы.

– Мама… Мамочка! – всхлипнула она и побежала ко мне, волоча за собой свою куклу.

Полоска над головой ребенка сменила цвет на зеленый. Карт так и замер с отведенным для удара оружием, а я… Я стоял и просто втыкал, ни хрена не понимая, что вообще происходит.

– Господин пропал, аммат ест братиков… Я осталась одна! Одна… – захлебываясь слезами, пробормотала девчонка и, отшвырнув в сторону куклу, повисла у меня на ноге.

Черт! Какой аммат? Какой господин, какие братики? И с хрена ли я мамочка? Что за бред? Как нежить вообще может плакать? Или она не мертвая?

Нога заледенела, но я боялся даже пошевелиться. Карт стоял рядом и, судя по выражению его лица, понимал еще меньше, чем я.

Девочка наконец отпустила ногу, подобрала с пола куклу и прижала ее к своей груди. Жесть… Я не понимал, что происходит, но почему-то, глядя на этого заплаканного ребенка, мне и самому вдруг стало невыносимо тоскливо.