Во главе войска был поставлен князь Василий Васильевич Голицын, первый министр, фаворит (и любовник) царевны Софьи. Личность во многих отношениях незаурядная: один из образованнейших людей России того времени, книжник, знаток иностранных языков, к тому же всерьез составлявший проект освобождения крестьян из крепостной зависимости. Обладавший к тому же военной подготовкой и военным опытом: служил в свое время в одном из полков «иноземного строя», участвовал в Чигиринских походах, потом занимал высокие государственные должности.
Войско из разных мест двинулось к месту общего сбора. Увы, во всей красе себя проявило русское разгильдяйство. Многими тысячами счислялось количество «нетчиков» – не дезертиров, собственно говоря, а попросту раздолбаев, вовремя не явившихся на службу, тащившихся не спеша. Один пример: на смотру в Москве в солдатском полку генерала Патрика Гордона насчитали 894 человека, а к реке Ахтырке пришло только 789. Еще одной печальной чертой стало отсутствие дисциплины в отдельных частях, особенно разболтался Большой полк – то самое дворянское ополчение числом в три с половиной тысячи человек. Даже всемогущий и отнюдь не мягкий Голицын с превеликим трудом с ними справился.
Целых два месяца ушло на распределение людей по полкам, ожидание «нетчиков» и продвижение к главному месту сбора всех сил – речке Мерло, левому притоку Ворсклы. В начале мая 1687 года войско Голицына наконец двинулось в поход – медленно, с большими предосторожностями, хотя о татарах не было пока ни слуху ни духу. Шли огромным четырехугольником, более версты по фронту и две версты в ширину: в середине – пехота, по бокам – обоз из 20 тысяч повозок и конница, занятая боевым охранением и разведкой. На реке Самаре к Голицыну присоединился гетман Самойлович.
13 (а ведь несчастливое все же число!) июня, когда войско подошло к Крымской степи, вдруг выяснилось, что степь впереди горит на огромном протяжении. Вместо травы повсюду, куда ни глянь, лежал толстый слой золы. Траву определенно подожгли (более ста лет назад именно так и поступили почти в тех же местах русские, чтобы остановить очередной крымский набег – и остановили, татары, которым нечем стало кормить коней, повернули назад). Теперь та же напасть приключилась с Голицыным. Поначалу он продолжал движение, сделал еще три дневных перехода, но, когда до Перекопа оставалось не так уж много, всего двести верст, вынужден был остановиться. Ослабевшие лошади не могли тащить пушки и падали, то же происходило и с быками – основной обозной тягловой силой. После военного совета решено было, что придется поворачивать назад, другого выхода попросту нет…