‒ Поднимайтесь сюда. Все. По очереди.
‒ Зачем? ‒ запрокинул голову Герман. Сейчас он был без своих навороченных очков. На глазах они ни к чему, а со лба постоянно сползали от резких движений.
‒ Снять отпечатки ладони и сделать фото радужки. Для аутентификации. Чтобы каждый смог открыть бункер, не заморачиваясь с кодом, ‒ подробно объяснил Торий и в конце добавил чуть снисходительное: ‒ Ясно?
‒ Ясно.
Герман стёр со лба выступившие капельки пота, направился было к лестнице, но по ней уже поднималась Иви. Она не дожидалась объяснений, услышав просьбу Тория, сразу двинулась в нужную сторону. И, наверное, единственная из всех поступила правильно. Ведь зачем Торию гонять их просто так, выдумывать бессмысленные задания? Здесь всё серьёзно, всё по делу. Не место для приколов и детских забав.
Пак не стал дожидаться, когда Иви спустится, рванул почти сразу следом и, как всегда, не удержался от вопросов и умничанья.
‒ А разве одного биометрического параметра недостаточно? Например, отпечатков. Они же вполне уникальны.
‒ А вдруг тебе руки оторвёт, ‒ бесстрастно предположил Торий.
Простодушный Пак воспринял его слова, как шутку, улыбнулся и спускаться не стал. Его ведь за уши не оттянешь от компьютера. Уселся перед другим монитором, защёлкал по клавиатуре, настолько быстро, что за пальцами не уследишь. И всё восклицал, не в силах сдержать эмоции.
Следующей поднялась Фео, опустилась в кресло, которое совсем недавно занимал Пак.
‒ Смотри прямо, на экран, ‒ велел Торий.
Фео уставилась на чёрный глянцевых квадрат, на собственное смутное отражение. Думала, сейчас появятся тонкие красные лучики, ударят в глаза, начнут прощупывать, копируя рисунок на радужке, а раздался глухой щелчок. Как при фотографировании. И сразу раздались слова Тория:
‒ Теперь положи на экран ладонь.
Фео вскинула руку, сделала то, что требовалось, но Торий не одобрил.
‒ Плотнее прижми подушечки пальцев.
Она притиснула кисть к сканеру, опасаясь сдвинуть его с места или, вообще, опрокинуть.
‒ Так?
Торий не стал отвечать, чуть наклонился, навис над Фео, положил ладонь поверх её ладони, надавил на кончики её пальцев своими.
Какое же странное ощущение? Одновременно мягко и твёрдо, нежно и сильно. И горячо. Очень горячо. Не только руке, всему телу. Сразу щёки разожгло и даже уши. И всё замерло. Сердце тоже. И не пошевелиться. Только выдохнулось беззвучное: «А!», приоткрыв губы.
Пак, наверное, заметил что-то боковым зрением. Потому что повернулся, уставился на лежащие на экране руки, перевёл взгляд на Тория, потом на Фео, потом опять на их ладони. И растерянно заморгал.