Точно что-то из цитрусовых. Только у них такая пористая кожица ярко оранжевого цвета и особенный очень приятный аромат. Немного похоже на мандарины, но те покрупнее и покруглее, или чуть приплюснуты в том месте, где плод прикрепляется к черешку. А эти фрукты, наоборот, вытянутые в почти правильный эллипс. Фео понятия не имеет, как они называются. Никогда раньше не попадались.
Но спрашивать у мамы Фео не стала, сделал вид, будто знает. А ещё рассчитывала: Динька точно поинтересуется. Брату не так давно одиннадцать исполнилось, ещё маленький, ему позволительно быть несведущим и бестолковым.
Динька оправдал ожидания. Помял угощение в пальцах, понюхал, даже лизнул (детский сад!), посмотрел вопросительно на маму:
‒ Это что?
‒ Кумкват, ‒ откликнулась мама. ‒ Или фортунелла. А если по-японски, то кинкан. Можно есть прямо со шкуркой. Он, конечно, не такой сладкий, как мандарин или апельсин. Но и не кислый. Интересный такой вкус.
Динька засунул кумкват в рот, зажевал, сморщился. А Фео не торопилась, дома съест. Все уже двинулись в сторону лифтовых кабинок, а она отстала. Кто-то тронул за локоть, Фео обернулась. За спиной стоял незнакомый парнишка.
‒ Держи! ‒ сказал и протянул листовку.
Бумага совсем тонкая, просвечивающая. Вторичной, а, может, и третичной переработки. Только текст, никаких рисунков и украшений. Давно уже Фео подобных рекламок не видела. Бумагу надо экономить, а не тратить на всякую ерунду. Взяла только потому что показалось непривычным. Такая же экзотика, как мамин кумкват. Читать не собиралась, но взгляд случайно скользнул по строчкам, выцепил несколько слов, крайне заинтересовавших.
‒ Фео, ты решила остаться? ‒ окликнула мама.
‒ Нет. Уже иду.
Фео сложила листочек, хотела засунуть в карман, но вспомнила, что сейчас она в платье.
Ещё одна глупая традиция. Женщинам и девочкам следовало приходить на проповедь исключительно в одежде, подчёркивающей их гендерную принадлежность. То есть в платьях или юбках. Бред полный. Фео терпеть их не могла.
А если драться придётся? Попробуй, помаши ногами, если при этом подол взлетает до ушей. Опозоришься же, сверкая трусами. Хотя перед парнями возникнет моральное преимущество: их подобное зрелище введёт в ступор на некоторое время. Но потом же будут вспоминать и обсуждать, растекаясь гормонами и млея от вожделения. Уроды.
Уж лучше Фео будет ходить в штанах, чем наблюдать, как парни пускают похотливые слюни. Хотя им-то всё равно, что юбка, что брюки. Они и сквозь средневековые рыцарские латы будут видеть, что хотят, и облизываться. Вон даже «благородный кавалер» Пак украдкой поглядывает на коленки Фео. И краснеет.