Штука вообще любопытная, и правда: на знаменитом нашем Запсибе, начиная со Славы Карижского, почти все комсорги были всегда кубанцами. После Славы — Витя Качанов, краснодарец. Коля Шевченко — то же самое. А Коля Тертышников? А Дима Богачев? А Валера Романов? А Саня Азаров?.. Но справедливости ради надо сказать, что больше всего крови попортили им тоже кубанцы, особенно ребятки — палец в рот не клади — из Антоновской да из Западной автобаз. Почти все записные «ходочки», все крикуны-правдоискатели, готовые тут же, чуть-чуть прораб не уважил, «задрать ящики» на своих самосвалах… А кто был первый милиционер на Антоновской площадке? Вся наша Советская власть на первых порах — Паша Луценко, землячок. А кто ему больше всех насолил? Было дело, жаловаться по-дружески: тоже они, станичники.
Этим своим воспоминанием я вовсе не хочу, так сказать, фальсифицировать историю и провести хитрую мыслишку, что Запсиб построили кубанские казаки, нет… Не о том речь.
На открытой веранде в зимней сырой Гагре, низко клонясь над тарелкою с хашем, исходящим духовитым парком, Юрий Павлович, Юра Казаков, говорил, заикаясь больше обычного на чуждом для его чуткого уха слове: «С-старичок!.. Тебе надо забыть, что такое — З-з-запсиб. И станешь хороший русский писатель».
Ах, как бы хотелось им стать!
Но в силах ли мы приказывать собственной душе? А она летит туда и летит… Значит, что-то влечет ее туда? Что-то долгими часами там держит? Другое дело, и это моя вина, что до сих пор не смог с достаточной ясностью, с полной правдой высказать: ч т о?
А забыть я, признаться, пробовал.
Вдруг однажды сказал себе: сколько можно? Не надоело?! Земля так прекрасна и велика. Мир вокруг удивительно многосложен. И достигли предела и нетерпение знания и кипение страстей. Ощущение такое, что род людской находится на пороге взрывоопасной тайны… Приоткроется? Или — взорвется?..
А для тебя все сузилось до крошечного пятачка, закованного нынче в железобетон, утыканного чадящими трубами… Может, сменишь в конце-то концов пластинку?
И я приехал в крошечный поселок астрономов Буково под знаменитым Нижним Архызом на Северном Кавказе — всего четыре пятиэтажных дома, два из которых были еще в строительных лесах, и маленький, почти игрушечный, детский сад.
Стоял октябрь, золотая пора листопада. Внизу закатное солнце дожигало уже почерневшие верхушки деревьев. На вершине горы, облитой чистой лазурью, виднелся похожий на богатырский шлем серебристый купол обсерватории.
Я поглядывал то на него, а то на проходивших по единственной улице бородачей в застиранных штормовках, и мне казалось, что мое приобщение к мудрости тысячелетий уже началось…