У Поздеева фотография не висела. Но на бежевом козырьке из дерматина над ветровым стеклом газика была выведенная чернилами примерно такая надпись: такого-то числа такого-то месяца в таком-то году половину своего рабочего дня Дед провел в этой машине.
Это когда еще Климасенко был жив.
Я тогда спросил у Поздеева:
— А ты-то где сидел?
Он вскинулся:
— Как это где, Лявонтич?.. Рядом с ним. За рулем. Я ему свое хозяйство показывал. Ну, слушай! Университет был. А вопросов тогда решил! На месте. По ходу дела. Страшно повезло! Теперь заживем!
Это с дамбой случилось уже несколькими годами позже: распорядиться поднять ее Климасенко не успел.
Не знаю, в общем, что там Поздеев говорил Жоре — может, он всю свою жизнь с самого начала рассказывал, может, еще что, только на следующее утро Жора сказал:
— Если ты не против, семнадцатого сентября я лечу в Новокузнецк.
Я совершенно искренне удивился:
— За полтора месяца вперед — такая точность?
— Мы с дядей Славой все рассчитали. Сверили часы, как он говорит.
А я понял, что невольное мое удивление помогло найти верный в этом случае тон — говорил чуть ли не с насмешкой:
— И что ты там, любопытно, будешь делать?
— А мы с ним график составили, вот, — и он показал клочок бумажки. — На неделю. Первый день — завод. Второй — вертолетом в Горную Шорию.
— Ну как же! — сказал я. — Дядя Слава по части вертолетов — большой спец! Любимец пилотов местных авиалиний.
— Нет, правда, у него там есть, он сказал, друзья. Мы только туда и обратно… Два дня потом — на пасеке у Филиппыча, они же с Таисией Михайловной при тебе меня приглашали. И два дня потом в Мостовой, на даче у дяди Славы. Будем шишкарить и охотиться.
— Красиво жить не запретишь, — продолжал я слегка подначивать. — А ты думал, что это — не ближний свет? Одна дорога в оба конца — полторы сотни.
— Но я же, что зарабатываю на практике, все маме отдаю…
— А сколько ты у нее уже выцыганил обратно?
Жора сказал:
— Давай обождем с объективом, что ты мне давно уже обещал? Давай?
— Надо подумать.
И я плечами пожал — как будто все еще никак не решался эту его затею одобрить.
Пока он дочищал котлы в пищеблоке и подметал дорожки вокруг больницы, пока потом со школьным дружком все-таки ездил к бабушке, я заранее купил ему билет на семнадцатое, правда, купил по своему паспорту — ну что потом, думал, будет стоить переписать его? Поеду его провожать и в пять, ну, в десять минут все уладится.
Вышло, однако, так, что в тот день я не смог отлучиться с работы, неожиданно задержало наше магическое: не б у д е т к в о р у м а. Он такой, этот кворум, особенно в конце лета, в разгар отпусков, — куда ты от него денешься?