Может, зря. Потом что сейчас я чувствую себя неправильно – после намеков Кинана Рейма и его взгляда, которым он до сих пор пилит Келли, изучая ее одежду, волосы и прочее.
Что ему нужно? Он сказал мне делать что я хочу, – хоть это и звучало как «нырни в лаву». А теперь решил взять свои слова назад, вспомнить, что он придурок с двойными стандартами, которому важнее всего поддерживать видимость собственного достоинства?
Я освободился от него два года назад, когда мне стукнуло восемнадцать. Даже не знаю, что нас связывает сейчас, – после разговора в конце лета я бы сказал, что только иллюзия и еще мои братья. Я сообщил ему, что обручился с Келли Лудар, в письме. На которое получил лишь сухое «Спасибо, что держишь в курсе».
Но может, он решил, что моя избранница не слишком подходит для кровного родства? К чему было это идиотское замечание про то, что она не собиралась к парникам раньше?
– Келли, приглашаю вас посетить наш дом. Познакомитесь заодно с братьями Идена. К тому же вы живете с опекуншей, бабушкой? Ее я тоже хочу увидеть.
Сильфов сын. Точнее, далекий праправнук.
Я собираюсь возразить – но в этот раз меня опережает бесенок:
– Я буду рада. Спасибо за приглашение.
Проклятье.
Хорошо, что хотя бы никаких «это огромная честь» и дурацких комплиментов. Общение со мной не прошло даром. Половина аристократов уже встали бы на задние лапки.
– Тогда назначим время, – говорит Кинан Рейм. – Послезавтра у меня свободный вечер.
И все, конечно, должны быть рады.
– У нас тоже.
– Вот и отлично, – одобряет Илман. – Это все, зачем я вас звал.
Ладно. Мы еще можем все переиграть – не обязательно прямо на глазах у ректора.
– Спасибо, что уделили время, – говорит отец. – Не буду больше вас задерживать.
Мы выходим вместе. Уже в коридоре он достает из кармана часы.
– Иден. Поговорим?
– Поговорим дома, когда встретимся. Кажется, у тебя сейчас дела.
Он смотрит на меня так, как… впрочем, как обычно. Будто я его разочаровываю. Но мне не привыкать.
Беру бесенка за руку и увожу прочь. Она едва успевает попрощаться с моим знатным родителем.
Понимаю, что так и держу ее ладонь, еще и довольно крепко, только когда она пытается высвободиться через несколько поворотов.
– Что ж, – выдыхает, – я ожидала худшего.
Правда? Отец едва ценник на нее не повесил, а ей могло быть хуже?
– Ты не обязана была соглашаться. – Останавливаю ее и останавливаюсь сам. – И сейчас не обязана. Послушай, мой отец – не самый приятный человек. Это было его желание, если оно не совпадает с твоим, мы откажемся.
Келли склоняет голову набок.
– Ты как-то странно реагируешь. Не хочешь знакомить меня со своими родными?