Я не должен думать о ней.
Она наконец выбирается из ванной, юркает в спальню и скоро заканчивает сборы. Встречаю ее оскалом. Мы почти мирно идем на завтрак, а потом прочь из академии. Я беру экипаж, хотя ехать совсем недалеко, и бесенок что-то бормочет про мой ленивый зад.
На торговой площади – почти безлюдно. Магазины, в которые я ее веду, едва открылись. Светит солнце, навевая дурацкие мысли, что мы могли бы гулять по городу весь день, я мог бы прижимать ее к перилам на мосту или сводить в какой-нибудь ресторан. Понятия не имею зачем.
Но мы заходим за формой – к портному, который берет заказы у многих из Первой Академии. С бесенка снимают мерки, обещают, что через пару дней все будет готово. Потом? Ну, потом все становится серьезно.
Я затаскиваю ее в подходящий магазин. Здесь все чинно и знакомо: в конце концов, предыдущее платье я взял тут. К нам идет улыбающаяся девица, ассистентка хозяйки. Она старше меня лет на пять, но смотрит заискивающе, даже заинтересованно.
Оглядываю вешалки. Манекены. Я вроде бы не должен приходить в восторг от таких вещей, но азарт просыпается.
– Помогите моей избраннице, – прошу любезно.
Бесенок начинает нервничать. Особенно когда ассистентка одну за другой выбирает тряпки. Смотрю, как ее берут в оборот, подхожу к вешалкам сам, старательно помогаю процессу. Ну, то есть ищу что-нибудь развратное и верного размера.
Лудар не выдерживает – вырывается из лап помощницы и спешит ко мне. Шепчет:
– Ты что, собираешься наблюдать? Как я меряю платья?
На каждое возражение мне хочется ее провоцировать. Закинуть ей руку на плечо, прихватить за локоть, снять перед ней рубашку и смотреть, как она краснеет.
Просто не могу сдерживаться.
Вот и сейчас – отвечаю ласково, но громко. Так, чтобы слышала ассистентка:
– Я же твой будущий муж. Мы живем почти в одной комнате. Не будь такой скромницей, дорогая.
Она дарит мне очередной убийственный взгляд. Но все-таки уходит в примерочную.
Я сажусь на диван, жду представления. Стараюсь не думать, в каком виде бесенок появится. Не думать, как она вообще переодевается за ширмой. Я планирую забраковать парочку платьев, которые она выберет первыми, просто из вредности.
Но когда она выходит – в чем-то коротком, дерзком и зеленом, под цвет глаз, – вдруг понимаю, что дело плохо.
Как идиот разглядываю ее ноги. Плоский живот, который облегает ткань. Грудь торчком.
– Ну? – не слишком уверенно спрашивает она. – Красивая, дорогой?
– Как всегда.
Она будто не знает, что это значит.
– Повернись, – предлагаю я.
Бесенок вздыхает, но вместо того, чтобы почтить мои желания, вновь идет ко мне.