Французы много обещали, но мало что могли дать. Опытные в дипломатических переговорах отцы-основатели подыгрывали французам, а французы – колонистам. Французы дали обещания, чтобы сохранить доверие американцев, которое побуждало бы тех продолжать борьбу с английскими войсками. Американцы, в частности Франклин, понимали, что французы не могут перебросить свои силы на помощь Соединенным Штатам, но продолжали поддерживать в своих коллегах приверженность французской стратегии, а во французах – американской. В конце концов французы высвободили достаточно военно-морских сил, и в итоге Вашингтон одержал победу над Корнуоллисом и англичанами в Йорктауне с помощью французского флота, наносившего удары с моря. С самого начала своего существования Штаты занимались дипломатией и силовым давлением, активно вмешиваясь в любые трения иностранных государств. Это было неизбежно. Государства редко живут долго, если не берут в расчет внешние угрозы и возможности. Тем не менее, несмотря на реальность, в американской культуре сильны мифы о временах, которых никогда не было.
Дискуссии о политике силы и американских идеях, о выборе между изоляцией и активным присутствием на мировой сцене исторически определили американскую внешнюю политику. Тема постоянно обсуждалась, набор ответов не менялся. В то же время один ответ заставил Соединенные Штаты испытывать беспокойство. Это беспокойство присутствовало при переходе Америки из статуса «один народ из многих» в статус «ведущая мировая держава, империя». Отношение США к остальному миру фундаментально поменялось.
События в Перл-Харборе изменили все. Соединенные Штаты ожидали войны с Японией, но были абсолютно уверены в том, что японцы не представляют никакой угрозы. После нападения Японии на Перл-Харбор американцы осознали, что недооценивали не только опасность Японии, но и опасность мира в целом. Когда американские корабли затонули в Перл-Харборе, японцы заняли Филиппины и пронеслись через западную часть Тихого океана, в то время как США беспомощно за этим наблюдали. Соединенные Штаты поняли, что были чересчур самоуверенными. Потрясение событиями в Перл-Харборе превратило США из государства, уверенного в собственной силе и считающего собственную географическую удаленность лучшей защитой, в страну, находящуюся в состоянии постоянной боевой готовности, активно ищущую следующего врага и обязавшуюся не повторять ошибок Перл-Харбора.
Поэтому СССР стал не просто противником – он стал постоянной реальной угрозой. Это представление, возможно, имело под собой основания, однако возникло оно вовсе не в результате беспристрастного анализа действительности. США теперь были вынуждены предполагать худшее – и считать, что враг умен и опасен и может быть побежден только силой всей нации. Соединенные Штаты не ошибались в случае со сталинским СССР, но после Перл-Харбора они вели себя точно так же и с любым другим противником.