был чисто президентским решением, равно как и вмешательство в Косово в 1998 году. Во всех этих случаях роль Конгресса в принятии решения по ведению войны была, по крайней мере, уменьшена, а иногда и вовсе проигнорирована.
В период с 7 декабря 1941-го по 31 декабря 1991 года, целых пятьдесят лет, Соединенные Штаты находились в состоянии либо войны, либо подготовки к ней. Из пяти десятков лет примерно четырнадцать были потрачены на настоящие военные действия (Вторая мировая, Корея и Вьетнам). Остальные тридцать шесть лет прошли в состоянии повышенной боевой готовности на случай ядерной войны с Советами. Когда человек постоянно находится в состоянии конфликта или тревоги, воздействие адреналина меняет его. В случае с Соединенными Штатами, в дополнение к постоянному беспокойству, имели место стремление к секретности, создание масштабных учреждений для управления огромным военным и оборонным промышленным комплексом, а также введение института военной службы в качестве элемента обычной, повседневной жизни. Однако адреналин не только бодрит – он еще и утомляет вас.
За это время США создали мощную службу безопасности и разведки, развили невероятную военную мощь и значительную инфраструктуру для их поддержания. Наверху иерархической лестницы находился президент с гораздо более широкими полномочиями, чем то предусматривалось отцами-основателями, а федерализма в американском обществе было меньше, чем во время Второй мировой, но больше, чем до войны. Это не говорит о том, что принцип федерализма плох или неудачен. Учитывая саму природу Второй мировой, подобный ход событий неизбежен. Если принимать во внимание природу холодной войны, было необходимо поддерживать некоторую версию модели Второй мировой. Соединенным Штатам пришлось постепенно мигрировать к состоянию готовности к войне, из-за чего президент получил исключительную власть в двух смыслах. Во-первых, на практике он имел теперь полномочия, которых у него прежде не было. Во-вторых, в его распоряжении отныне были ресурсы и средства, до этого не существовавшие.
Неизбежно США стали оказывать влияние на многие мировые регионы, вызывая у тех как враждебные чувства, так и желание примкнуть. Тем не менее не существовало никакой намеренно создаваемой империи, никаких стремлений к мировому господству. Наоборот, действовал противоположный импульс: избегать излишнего вмешательства – или, если уж вмешательство неизбежно, сфокусироваться на распространении американских ценностей, а не на установлении режима эксплуатации.
У США не было особых экономических и торговых поводов для того, чтобы возводить империю. Америка экспортирует лишь 13 % своего ВВП, в то время как у Германии этот показатель достигает почти 50 %, у Китая – более 20 %. При этом США является крупнейшим импортером в мире, хотя ввозит лишь 15 % от объема своего ВВП. Суть здесь в том, что внешняя торговля выгодна США, но не настолько, чтобы из-за этого строить целую империю для защиты торговых интересов. Стране не требуется внушительный импорт, также она не зависит от экспортных колебаний. В самом деле, США стремятся не заполучить торговые соглашения, а скорее даже выйти из них или пересмотреть их, что мы наблюдали в случае с NAFTA