Любая война оставляет неизгладимый след на институтах власти, но некоторые войны их просто-напросто ломают. Они ломают их потому, что, как в случае с Гражданской войной, военный конфликт возникает естественным образом из-за отношений между институтами, либо же, как во Второй мировой, потому, что война не может вестись без преобразования национальных институтов. Неудивительно, что США часто принимали участие в конфликтах. Само появление Америки бросило вызов Британской империи и европейской системе в целом. США также бросили вызов народам Северной Америки, Индии и Европы. Не все войны трансформировали институты, но когда социальные и экономические напряженности накладывались на войну, результатом оказывался институциональный провал и, в конечном счете, переосмысление принципов функционирования страны.
Однако произошло и другое, еще более значимое международное событие: не война, а переопределение того, что значит быть американцем, и введение в законные рамки постоянного присутствия страны на мировой арене. Американское могущество подразумевает постоянное участие в делах других стран, любое из которых может вылиться в войну. В мире должна присутствовать только одна глобальная сила, но не потому, что она этого желает, а потому, что масштабы ее экономики и вооруженных сил делают это реальностью. Так создается постоянное взаимодействие с большинством стран мира, а с некоторыми случаются конфликты. Во время холодной войны Соединенные Штаты знали, что Советский Союз представлял собой потенциального врага. Сегодня потенциальных врагов становится много, это происходит не из-за действий США, а из-за того, чем США являются.
Это меняет не только внешнюю политику, но и институциональную структуру Штатов. Весь мир является потенциальным антагонистом и требует постоянного управления. Институты США и общественное представление о том, что значит быть американцем, должны адаптироваться к новой ситуации, а это сложный и длительный процесс. Впрочем, как мы уже наблюдали на примере всех циклов, война и постоянное давление, оказываемое ею, вызывают институциональные изменения. То, что должно произойти сейчас, – это появление зрелой и сдержанной модели поведения в отношениях Америки с остальным миром.
Поскольку я считаю, что мы приближаемся к концу текущего институционального цикла и началу четвертого, будет полезно более подробно рассмотреть, что привело к концу второго цикла и как возник текущий, третий цикл.
Крах второго институционального цикла
После Гражданской войны федеральное правительство получило окончательную власть над штатами. Власть была ограниченной, но достаточно сильной, чтобы создать неделимую республику. Однако это была республика больших расстояний и различий. Нью-Мексико сильно отличался от штата Мэн, и на практике федеральное правительство, учитывая ограниченные ресурсы для прямого контроля за обоими, управлять не могло. Власть федерального правительства основывалась на его способности обеспечивать соблюдение Конституции и ограничивать автономию штатов в этих рамках. Благодаря формулировкам в Статьях Конфедерации