Еще одной проблемой является запутанность: множество государственных учреждений вовлечены в управление частями одной и той же проблемы. Одна из форм запутанности – когда различные ведомства борются между собой за финансирование и сферу влияния. По данным американского федерального агентства ACUS, занимающегося повышением эффективности работы госаппарата, в США на уровне федеральной власти действует 115 учреждений. Однако ACUS замечает:
Официального списка федеральных ведомств не существует. (…) К примеру, FOIA.gov [сайт, используемый Министерством юстиции] пишет о 78 независимых органах исполнительной власти, а также о 174 подразделениях министерств, которые соответствуют требованиям «Закона о свободе информации», распространяемым на каждое ведомство. Это выглядит довольно скромным перечнем существующих ведомств. В «Руководстве правительства Соединенных Штатов Америки» приводится список из 96 независимых исполнительных учреждений и 220 подразделений различных министерств. Еще более содержательный список можно найти на сайте USA.gov: 137 независимых исполнительных ведомств и 268 подразделений в Кабинете министров.
Внутри каждого подразделения так много других отделов, что пересчитать их невозможно.
Путаница с многочисленными органами власти усугубляется еще и большой путаницей в социальной сфере. В свое время граница была сломлена, и осталось не так много частных сфер, куда государство в той или иной степени не вовлечено. Здравоохранение, образование, сельское хозяйство, транспорт, внешняя торговля – буквально любая значительная область деятельности так или иначе связана с федеральным органом власти, который выступает либо регулирующей структурой, либо основным потребителем. И практически не существует сферы, которая контролировалась бы одним органом власти. Путаница среди государственных учреждений становится определяющей характеристикой федеральной системы.
Поскольку социум сам по себе усложняется, а первоочередная задача федеральной власти состоит в том, чтобы не упустить эту растущую сложность, то и управление становится все более непростым, создаются менее понятные правила, а властные полномочия все менее ясно прописываются.
Институциональный кризис продолжает увеличиваться с момента созревания третьего цикла. Как и в случае с первыми двумя, то, что начиналось как потрясающая идея, постепенно, по мере изменений, случившихся в обществе, износилось. Если смотреть в корень, то станет видна принципиальная асимметрия между федеральной властью (той, которая была задумана в 1945 году) и современным состоянием экономики и общества. Гигантские корпорации и промышленная рабочая сила тогда заполонили пространство, а социальной проблемой было использование сверхбогатства, появившегося в эпоху Второй мировой войны. Как будет понятно из следующей главы, сейчас мы имеем дело с совершенно другим социальным и экономическим кризисом.