— Нет у тебя никакой способности, — не поверил Михалыч.
— А вот и есть! — Вовка немного увлекся, доказывая свою правоту. — Думаешь, почему меня мама часто в магазин посылает? Потому что мне сдачу пересчитывать не надо. Я сразу могу сказать, правильно мне сдали или нет.
Вороны мирно сидели на тополе, глазели в окна школы и переговаривались хриплыми голосами, словно обсуждали увиденное.
— Я тебе говорю, их больше двадцати! — не унимался Вовка.
— А я тебе говорю — меньше! — не сдавался Михалыч, и надо было как-то решать спор.
Тогда Вовка и предложил:
— А давай посчитаем!
— Ну и посчитаем! — не отступил Михалыч.
И они стали считать.
Оказалось, делать это не так уж и просто.
Время от времени какой-нибудь из ворон надоедало сидеть на одном месте, и она тяжело и неторопливо перелетала на другую ветку. Почему-то чаще всего именно на ту, птицы на которой уже были посчитаны. И приходилось начинать все заново.
Мальчишки так увлеклись, что очень удивились, внезапно услышав над головой голос Светланы Леонидовны.
— Время вышло! — говорила учительница. — Через минуту будет звонок. Поэтому сдаем работы и… готовимся к переменке.
— Как — сдаем? — изумленно воскликнул Вовка.
— Уже? — не поверил Михалыч.
— Конечно, мальчики! — улыбнулась Светлана Леонидовна. — Думаю, работа не показалась вам слишком сложной.
— Не показалась, — мрачно произнес Михалыч, протягивая учительнице листочек с примерами.
— Значит, завтра ждите «пятерки».
Вовка тяжело вздохнул.
Ох, не дождаться им «пятерок» завтра. Проворонили они свои «пятерочки»! Теперь приплывут к ним в дневники красные «птицы» с длинными изогнутыми шеями.
Нет, не благодарное это дело — ворон считать!
НАРОДНАЯ МУДРОСТЬ
И Вовка, и Михалыч очень хотели стать отличниками. Да как-то не получалось! И если Вовке иногда удавалось заработать желанную «пятерку», у Михалыча дела обстояли из рук вон плохо. Светлана Леонидовна упрямо ставила ему «четверки», а еще чаще — и того хуже — «троечки».
— Да, приятель! Грустная картина! — говорил папа Михалыча, Михалыч-старший, пристально рассматривая очередную «тройку» в тетради сына.
— А чего? — возмущался Михалыч. — Подумаешь, в одном месте цифру пропустил, в другом знак «равно» не поставил, а в задаче ответ не написал. Это же все мелочи! Не они, так была бы верная «пятерочка».
— Была бы — не была, — разводил руками Михалыч-старший. — Да что-то вот нет ее, твоей верной «пятерочки». Сплошные «тройки». Отчего это? Не знаешь?
Михалыч честно размышлял над папиными словами, но ответа никак не находил.
Может, у Светланы Леонидовны на Михалыча хороших оценок не хватает? Может, у нее «пятерки» наперечет, и всех их забирает себе Лидка Зайкина? Вот другим и не достается! А, может, с самим Михалычем что-то не так? Может, глаза у него не как у всех? Поэтому и ошибок в тетради не замечают. А, может, с ушами что-то? Недаром мама часто упрекает: «Вечно у тебя так: в одно ухо влетает, из другого вылетает!»