— Да по-разному получалось. И в армии служил, и на врача учился, и поваром работал.
— Богатая у тебя биография. Сколько ж годков тебе?
— Сорок уже.
— А ты, часом, драпать не собираешься?
— А зачем? Немцев в Москве не будет. Не дойдут.
— Эх, Андрей, мне бы твою уверенность. Я вот сегодня из типографии листовки возил в комитет партии, так листовки те уже говорят, что немец Москву захватил [4]. Вот такие дела, парень. Что ж, вот он, твой Сокол. Я тебя у метро высажу, пойдет?
— Пойдет, Степаныч. Спасибо Вам. Денег вот возьмите.
— Да брось ты, деньги еще он дает. Люди помогать друг другу должны не за деньги, мы ж не говнюки какие, как эти, баальшие начальники. Давай, Андрей, счастливо оставаться!
— Погоди, Степаныч! Слушай, вот какое дело. Вы же по шоссе Энтузиастов поедете, как загрузишься?
— А куда ж еще? По нему и поеду, дорога-то одна.
— Есть одна мысль, Степаныч, если не боишься. Не спрашивай, откуда знаю. Там, где поворот за мостом через Чернявку, есть одно узкое место с откосом, помнишь? Можно воспользоваться при случае. Удачи!
Степаныч задумался на секунду, потом дернулся, собираясь еще что-то спросить, но Андрей уже закрывал дверь
— И тебе, парень, того же! — крикнул ему вслед Степаныч и, развернув машину, поехал назад, в сторону центра.
Домой, на Верещагина, Андрей пришел почти в десять, с первыми каплями дождя, заставшего его почти у крыльца. Михаил сидел на кухне и пил чай, громко хрустя сушками. Бублик сидел у его ног и зачарованно смотрел, как сушки, столь необходимые собачьему организму, одна за другой отправляются в чужой рот.
— Что? — спросил Михаил.
— Ничего. Дома нет, в квартире пусто, ни ее, ни соседок, даже спросить не у кого. У Дарьи тоже нет, но они туда приходили и ушли вместе. К какой-то Ирине. Терентьич пьяный, у него поминки по жене девятый день подряд. Всё. Что дальше делать, я не знаю.
— И я не знаю, Андрюша. Признаю, неправ, надо бы их с утра сегодня забрать хотя бы, да вместе поехать, чтобы сподручнее, а я тебя тут до обеда мурыжил. Послушай, я тебе обещаю, что сделаю всё, чтобы их найти и чтобы они с Настей оказались в безопасности.
Андрей посидел рядом с Михаилом, налив себе чаю и, согреваясь с каждым глотком, уничтожил остатки сушек.
— Ну что, Миша, пойдем спать, всё равно ничего не высидим. Может, завтра определится что-нибудь.
— Спать так спать. Спокойной ночи, — и Михаил, потрепав Бублика по голове, пошел в свою комнату.
Андрей провертелся без сна почти час и решил выйти на крыльцо подышать свежим воздухом. Когда он открыл входную дверь, в лицо ему резко дунул холодный влажный ветер и в каплях дождя появились первые снежинки.