— Медведь был достаточно большим.
— Да. Но здесь теплее, мясо быстро пропадёт. Я поджарю сегодня остатки, потом останутся только сыр и хлеб.
— Лучше, чем ничего, — сказал я.
Большую часть утра мы шли молча. Время от времени Поппет сообщала, если видела что-то, что отличалась от однообразного ландшафта. Здесь полуразваленный колодец, там руины усадьбы.
И дорога, всё время дорога. Я не мог себе представить, как её построили. Она была прямой, как линейка и состояла из каменных плит. Каждая плита была квадратной, со стороной в четыре шага, и три из них лежали в ряд. В щелях росли кусты и трава, частично она была заметена землёй, но мы всегда чувствовали её под ногами, и она значительно облегчала наш марш.
— Как строили эти дороги? — спросил я Зиглинду.
— Серафина не знает. Это было до неё, после того, как Асканнон объединил королевства. Некоторые говорят, что её строили с помощью магии, другие утверждают, что участвовало тысячи рабочих. Она думает, что это было и то, и другое.
— Какой смысл в том, чтобы строить такие дороги? — спросила Зокора. — Они ведут в некуда.
— Они объединяли королевства и способствовали торговле. Здесь ни одно колесо телеги не застрянет в грязи. А войска маршируют быстрее.
— Я думал, что Асканнон перемещал свои войска с помощью портала?
— Нет. Он редко это делал. Серафина говорит, что маршировала через империю своими ногами.
— Ну, мы тоже сейчас маршируем, — заметил я.
Некоторое время спустя мы остановились.
— Что случилось? — спросил я.
— Пустыня. Перед нами лежит пустыня. Дорога иногда проглядывает, но по большей части покрыта дюнами.
— Серафина говорит, что здесь не должно быть пустыни. Раньше страна была гораздо более плодородной.
— Что ж, — сказал я. — Пустыня или нет, мы должны пересечь её. Серафина уверена, что эта дорога ведёт к городу?
— К Газалабаду? Да, уверена, — Зиглинда помедлила. — Она родом из этого королевства. Родилась в Газалабаде.
— Семьсот лет назад, — сказал Янош. — На данный момент не похоже, что от этого старого королевства что-то сохранилось.
Мы продолжили путь. Как только почувствовали под ногами песок, продвигаться стало труднее и изнурительнее.
Когда подошёл полдень, я мечтал о магической ледяной буре; жара была невыносимой. Ремни моего рюкзака натирали, кольчуга весила в десять раз больше, чем раньше и казалось пылала.
— И это зима? Не хочу знать, как здесь тогда летом, — выругался тихо Янош.
Мы продолжили путь. Всякий раз, когда мы могли пройти немного по дороге, я вздыхал от облегчения и проклинал песок, когда он неизбежно возвращался.