Но
что еще в этом моменте интересно. Определив в резолюции к тому
документу "Старшину" как дезинформатора, Сталин должен
был послать к той же матушке и его сообщение, что подготовка Гитлера
к нападению на СССР полностью завершена и удар следует ожидать в
любой момент. Но Сталин умел отделять правду от дезинформации.
Напомню, что это сообщение он обсуждал с руководителями разведки 17
июня 1941 года. Что произошло на следующий день, мы подробно
рассмотрим в следующей главе.
ГЛАВА
V
18
ИЮНЯ 1941 - ПРИВЕСТИ В БОЕГОТОВНОСТЬ ВСЕ ЧАСТИ
1. МОЖНО НЕ ТОРОПИТЬСЯ
То, что наркомат
обороны ожидал нападения немцев после 1-го июля - уже само по
себе беда, но это далеко не единственная беда.
Прежде чем
исследовать события последних предвоенных дней в приграничных
войсках, необходимо выяснить, как комсостав Красной Армии, от
командира дивизии до наркома обороны, представлял себе начало боевых
действий с Германией. Точнее - как по их представлениям должны
были действовать немцы в момент нападения.
В декабре 1939 г.
87-я стрелковая дивизия, оборонявшая участок прикрытия
N
2
в полосе 5-й армии, получила следующий приказ на оборону границы:
"1).
Прочно удержать государственную границу на р. Буг на участке иск.
Паридубы, Крыстынополь.
2).
Прикрыть Луцк с направления Красностав.
3).
В случае попыток вторжения противника на нашу территорию в пределах
участка, активными действиями уничтожить его, не дав отойти за линию
границы".
{1}
На тот момент в
первой линии дивизии, в районах Устилуга и Крыстынополя, находились
два стрелковых полка. Примерно в середине участка и чуть восточнее,
располагался резерв в составе стрелкового полка и батальона танковой
бригады, предназначенные для проведения контратак в направлении мест
прорыва противника. (Два стрелковых полка в первой линии и один во
второй, в резерве - обычное расположение приграничных дивизий в
боевом положении). При ширине участка 90 км прикрыть его позиционной
обороной такими силами невозможно. Поэтому оборону предполагали
активной - контратаками уничтожить прорвавшегося противника, не
дав ему отойти за линию границы.
Но в декабре 1939
года это было вполне реально. К тому времени Вермахт перебросили на
французскую границу, оставив в Польше от силы полтора десятка
германских дивизий. Если б в тот момент случилась война с Германией,
то немцы при всем желании не могли бы ничего предпринять, кроме
вылазок мелких групп на советскую территорию.
Однако после
поражения Франции ситуация на советско-германской границе радикально
изменилась. К середине июня 1941 немецкая группировка в южной Польше
многократно усилилась. Но на советской стороне от прежних спокойных
времен почти без изменений остался порядок ввода в бой дивизий
прикрытия, жестко диктовавшийся внешнеполитическими условиями, в
которых находился Советский Союз.