Все пошло не так. Все было разрушено, и я размышляла, что я могла бы сделать, чтобы помешать этому.
Но в моей голове совсем не было мыслей, и мне не удавалось ни на чем сосредоточиться.
– Нет, – внезапно мама нарушила молчание, вскочила со стула и подбежала к своему мужу. – Нет! – немного громче воскликнула она, а потом ударила отца рукой по плечу. – Я смирюсь с тем, что ты сомневаешься в моих способностях к вынесению суждений и постоянно перебиваешь меня. Но я ни за что не позволю тебе разлучить сына с семьей, – резко произнесла она, и я совершенно не могла поверить в то, что в самом деле это была моя мать, что она стояла здесь и высказывала свое мнение отцу.
И отец, казалось, тоже был немало удивлен. Нерешительно он вырвался из оцепенения и пораженно посмотрел на жену.
– Но, Шарлотта… – нерешительно начал он и протянул руку, чтобы коснуться ее руки.
Но она отшатнулась.
– Не трогай меня! – так опасно прошипела она, что у меня по спине пробежал неприятный холодок. – Сейчас ты успокоишься, Чарльз Харрисон Крамб. Изменишь свое мнение, принесешь свои извинения Рейчел и Генри и официально согласишься на их свадьбу! – Она жестко выдвинула свои условия, и взгляд ее при этом стал таким мрачным, как безлунная ночь. – А до этого тебе, пожалуй, стоит переехать в комнату для гостей, – закончила она, шлейф ее юбки эффектно качнулся, и гордо она прошла мимо отца и вышла из комнаты.
Я потрясенно смотрела ей вслед. Никогда бы не подумала, что такое действительно могло когда-нибудь случиться.
Я всегда считала, что больше похожа на своего отца. Но теперь я поняла, что, наверное, от матери мне досталось больше, чем казалось.
И я этим гордилась.
Глава сорок пятая, в которой что-то пошло не так
Я единственная сидела в столовой и поглощала очень плотный завтрак, чтобы успокоить нервы.
Сна в эту ночь было мало. Сначала разгорелось бесконечное обсуждение между отцом и тетей Лиллиан, в ходе которого я постаралась прояснить все как можно лучше и оптимистичнее. Однако не добилась многого, что было очень разочаровывающе.
После этого мама снова вышла из своей комнаты, и мы провели целый час в гостиной, в течение которого все только молчали, пока нервы не напряглись до предела. Неожиданно дядя Альфред не вытерпел первым. Он громко ворчал о недостающем душевном спокойствии и разрушенной гармонии семьи и тем самым только снова вовлек нас в тягостное обсуждение о серьезности веры и благоразумия человека.
Было уже далеко за полночь, когда мне, наконец, удалось успокоить отца, согласиться с матерью, заверить дядю Альфреда, что все уже уладилось, и поблагодарить тетю Лиллиан за то, что она в своем теперь очень подкисленном душевном состоянии все же проявила великодушие, чтобы не высказать свое мнение.