Чем дальше шёл, тем больше пугался. Каждый проваленный искус, каждый отвергший аспект усиливал страх. Ни одна стихия не пожелала одарить сродством. Может, я и вправду урод, не зря же Небо лишило меня средоточия, а когда получил его благодаря духу, отказывается указать путь к себе? Остался лишь искус силы, чтобы проверить правда ли это.
Серебристые ворота-тории возвышались на удалении вытянутой руки, и, хотя я восстановился, но не сдвинулся с места. Страх неудачи сковал мышцы. Это испытание — моя последняя надежда. Средоточие не реагировало ни на один из предыдущих аспектов. Хотя не знаю, правда это или нет, клановые болтали, что получали отклик от двух, а то и больше стихий. Может, дело в слиянии с духом Обители?
Я многое почерпнул, проходя испытания, но эти знания бесполезны, если завалю и последний искус, а через три недели и вовсе умру. Никто из одарённых не в состоянии без последствий поглощать, циркулировать и направлять чистую энергию.
Ладно, чем дольше оттягиваю, тем труднее заставить себя идти дальше. Серебряные врата ждут.
Интересно, сколько я уже здесь? По моим прикидкам, дня три-четыре… Хотя солнце не садилось и не вставало, да и спать не хотелось, но, думаю, прошло не меньше времени. Хорошо, хоть усталости и голода не чувствую, даже желания облегчиться нет. Детишки обычно управлялись куда как быстрее. Хотя, может, здесь время течёт по-другому, кто знает?
Тряхнув головой, прогоняя посторонние мысли, уставился на ворота, нависшие надо мной. Сердце забилось быстрее, когда заставил себя сделать один шаг вперёд, потом ещё один, пока не переступил сквозь них.
Воздух стал густым и наэлектризованным. Тяжесть обрушилась на тело и душу, пригвождая к земле. Задыхаясь, упал на колени на мощёную дорожку, пытаясь набрать полную грудь. Не знаю, какой урок должен извлечь из этого, но впервые становится так трудно сразу, до этого проблемы нарастали постепенно.
Давление усилилось, почувствовал, что кости вот-вот не выдержат и начнут ломаться. Лёгкие изголодались по воздуху, сжимаясь всё сильнее и сильнее, словно невидимые полосы сковывали их. Я упал на живот, корчась от боли, а тело вдавливалось в землю. Раздался громкий треск, но не смог даже вскрикнуть от боли, когда рёбра не выдержали первыми.
Пот выступил на лбу от напряжения, попытки сопротивляться. Никто! Не смеет! Вновь ставить меня на колени! Не знаю откуда появилась эта волна упрямства, но напрягшись, кое-как сумел приподняться и сделать один единственный вдох, и тут же в тело словно ударила молния. Но не только это. Я ощутил в средоточие некий отголосок, чувство сродства.