Я проверяю электронную почту и стараюсь отправить как можно больше деловых ответов – так я делаю вид, что хотя бы немного полезна и контролирую свою жизнь, – уподобляясь администратору «на удаленке» во время рабочего простоя. Но от этого в животе у меня снова начинает урчать.
М-мм, морская болезнь вдобавок к похмелью? Как мне повезло…
Я опускаю старомодное стекло, чтобы глотнуть немного не такого уж и свежего городского воздуха, пока Селин Дион распевает во все горло Think Twice. На полной громкости.
– Не против? – указываю я на ручку радио. – Что-то мне не очень…
– Да ты что…
– То есть нельзя ли послушать что-нибудь не такое визгливое…
– Из выбора только Селин, UB40 или Ронан Китинг.
– Или… «ничего»?
– Не-а, – Мелисса трясет головой и взмахом кисти переводит ручку в другой положение, пока не начинает звучать UB40. – Кнопка выключения пропала, и ловятся только местные станции.
– Откуда ты знаешь, что они будут ставить?
Она глядит на меня, как на тупицу.
– Тут всегда только Селин, UB40 или Ронан Китинг.
– Тогда, может, лучше «ничего»?
– Ну уж нет, – она твердо качает головой и включает древнюю стереосистему тыльной стороной ладони до тех пор, пока не начинают петь UB40. – Кнопка выключения отсутствует, можно включить только местные станции.
– Откуда ты знаешь, что они будут ставить именно их песни?
Она смотрит на меня, как будто я полная дура.
– По-другому быть не может. Это всегда Селин, UB40 или Ронан Китинг, – говорит она.
– О… – Не все же такие цифровые…
Я отвечаю тем, что неожиданно чихаю из-за животных волосинок в салоне. В глазах у меня слезится, дыхание учащается, и я не знаю, задохнусь ли я сейчас или взорвусь. Или и то и другое? Хорошо, что солнечные очки скрывают мои покрасневшие глаза. Тут у меня снова оживает телефон.
Да отвянь ты, Эльза!
Судя по имени контакта, меня вызывает «Хирургия», поэтому я включаю беззвучный режим.
Я уже чувствую себя виноватой, что не проверила сообщения после вчерашней дискуссии. Но серьезно? В субботу? Уверена, это Стив, зам по хозяйству. Отдохни, Стив! Займись чем-нибудь более интересным…
Третий вызов приходит с неизвестного номера.
Я боюсь, что это он. Не Стив, а он. Мистер Зубы.
Я ведь не дала ему свой номер, правда? Мне что, шестнадцать лет? Хотя когда мне было шестнадцать, мобильные только-только изобрели, поэтому на звонок ответили бы Мелисса или отец. Я морщусь при воспоминании – как о прошлой ночи, так и о том периоде социальной неловкости, когда я «должна была» увлекаться мальчиками. Неудивительно, что я хранила поразительное целомудрие до тех пор, пока не уехала из дома.