Я переключился на зрение фамильяра, но понял лишь, что по направлению к погосту движется игрок, а детали помешали различить нависавшие над ним ветви деревьев.
Вот дерьмо!
Вспученная земля, беглый некромант с отнюдь не самой светлой аурой, мешки с золотом. Как бы не случилось беды.
Первой мыслью было укрыться в склепе и спрятать там деньги, но сразу отбросил эту мысль, поскольку все прямиком в склеп и лезут. Сам не преминул там пошарить.
Я снял с лица маску, кинул шляпу на растрескавшуюся каменную плиту, а плащ повесил на покосившееся надгробие. Воткнул в землю фламберг, рядом устроил кожаный саквояж и отошёл на несколько шагов, взглянул на композицию со стороны. Пойдёт.
Поверх рубахи с отложным воротником и кружевными манжетами я накинул цепочку с жетоном лекаря и отправился на поиски лопаты. Много времени на это не ушло, заодно отыскал то ли кладбищенского сторожа, то ли здешнего могильщика. Разобрать не получилось: растерзанный труп сохранился не слишком хорошо.
От бедолаги остался лишь обглоданный костяк, он уже не привлекал даже мух, и я просто перекидал кости в высокую траву, потом выбрал могилку постарше, которая точно не могла привлечь внимание кладбищенских воров и сдвинул в сторону плиту. Выкопал небольшое углубление, попутно угробив изрядное количество белых жирных червей, скидал в ямку мешки с деньгами и уже собрался вернуть камень на место, как замер, осенённый неожиданной идеей.
Ритуал провёл без всякой подготовки. Сначала окончательно умертвил червей, затем вернул их к жизни. Энергии они из меня тянули лишь самую малость, а впечатлительного человека от золота эта пакость могла и отпугнуть.
Прежде чем вернуть на место плиту, я пересыпал в матерчатый мешочек пару горстей могильной землицы, а потом отошёл к месту своего явления на кладбище и начал рыть там прямоугольную яму. Могилка мне была ни к чему, просто решил замаскировать вспучившую грунт аномалию.
Чужак заявился на погост, когда я углубился в землю уже по колено, и очертаниями яма и в самом деле стала отдалённо напоминать могилу. Крепкий молодой человек оказался воином: под зелёным плащом отливал сталью кованый нагрудник, за спину был закинут круглый щит, с оружейного ремня свисали ножны с длинным мечом; к нему же пристегнули ремешком открытый шлем. Всё снаряжение выглядело добротным, пусть и не отличалось особыми изысками.
Сам же – боец как боец; коротко стриженный, скуластый с яркими синими глазами. Смутила меня только аура. Для воина она была слишком уж светлой.
Паладин? Или просто повёрнутый на законах чести странствующий рыцарь?