Возвратившись в гостиную, она обнаружила, что Майлз уже заварил чай и вскрыл пачку печенья. Уютно устроившись за накрытым столом, он вполголоса беседовал с кем-то по телефону.
Мгновение поколебавшись, Карен уселась напротив и принялась разливать чай. Закончив разговор, Майлз сообщил ей как само собой разумеющееся:
— Я звонил Дику. Сегодня вечером отправляюсь за ним — он уже поправился.
— Да ты с ног падаешь от усталости! — изумилась Карен.
— Дик рвется домой. Кстати, от новостей о ребенке он в полном восторге.
Карен с размаху поставила на стол прелестный заварочный чайник. Руки ее дрожали.
— Как ты мог!
— Почему бы и нет? Этот малыш — его ближайший родственник. Лучше Дику узнать заранее: а то вдруг родится девочка? Зачем нам лишние осложнения?
Карен обиженно надула губы: похоже, Майлз принимает ее за дурочку!
— Ты ведь понимаешь, что речь идет не только о тебе? — продолжал тем временем Майлз. — Только потому, что ребенка вынашиваешь ты, отнюдь не следует, что…
— Прекрати! — возмущенно потребовала она. — Как я была слепа! Почему не распознала сразу?
— Чего не распознала? — искренне удивился Майлз.
— Да твоего поразительного себялюбия! В ходе бракоразводного процесса я имела удовольствие наблюдать тебя во всей красе, да только прошлое и в сравнение не идет с настоящим! Я, кажется, вправе была ожидать, что все останется между нами до тех пор, пока мы не придем к определенному соглашению! Еще столько всего нужно обсудить, столько всего принять во внимание, а ты взял да и разболтал… — Карен умолкла, тяжело дыша.
— А ты разве никому не рассказывала?
— Айрин Кортни, естественно, знает…
— Я не про врача.
— И Эмми тоже, — нехотя созналась она. — Ну, Эмили Аронсон, моя новая помощница.
— Знает, что отец ребенка — я? Кстати, — нахмурился Майлз, — не дочь ли это Сары и Дэвида Аронсон?..
— Она самая. Да, ей известно и про тебя тоже. — Карен тяжко вздохнула. — Я не могла поступить иначе.
— Ну вот видишь! А в маленьких провинциальных городишках слухи распространяются со скоростью лесного пожара.
— Еще чего! — вознегодовала Карен. — Эмми будет молчать как рыба. Но вот Дик — совсем другое дело!
Майлз одарил ее укоризненным взглядом, и Карен вдруг устыдилась собственных подозрений.
— Нам следовало сначала решить, что делать, — произнесла она неуверенно… и, к вящему своему ужасу, разразилась слезами.
Выждав, чтобы миновал первый приступ отчаяния, Майлз встал из-за стола.
— Нет, — всхлипнула Карен, но он рывком поднял ее, подхватил на руки и понес к дивану.
— Эй, — тихонько проговорил Майлз, усаживая заплаканную Карен к себе на колени и ласково целуя мокрую от слез щеку, — малышу это на пользу не пойдет, знаешь ли.