Паника постепенно усиливалась. Истошно орали торговцы, из павильонов выбегало все больше народа, и вся эта людская масса толпилась на дороге, серьезно мешая проезду. Где-то в соседних рядах разгорался пожар, в воздух летели разноцветные тряпки, а позади меня – словно прошёл ураган. Я ехал в самом эпицентре веселья с высоко поднятой головой, в накинутом капюшоне, изображая из себя всадника апокалипсиса, а в голове снова заливисто хохотала невидимая девчонка. Десять минут назад, в храме, она смеялась, словно радуясь неожиданному подарку, но сейчас её определенно веселило происходящее вокруг, и этот закадровый смех меня совсем не пугал, а наоборот, заставлял широко улыбаться.
Впрочем, все хорошее когда-нибудь заканчивается, и минут через пятнадцать я, протиснувшись сквозь толпу, выехал наконец на привратную площадь и… обнаружил там нежданного гостя.
Справа от ворот на огромном черном жеребце восседал закованный в латы рыцарь и с отстраненным любопытством наблюдал за творящимся в городе безобразием. Интересно, это он меня арестовывать сюда прибыл или просто заехал поболтать? Полоска над головой желтая, но… Чтобы сразу расставить все точки над «i», я подъехал ближе и кинул ему приглашение в группу. Примет – значит, все в порядке, нет – тогда не знаю… Но Саза этот день запомнит надолго…
Обошлось… Туккард некоторое время пристально смотрел мне в глаза, словно решая, как поступить, затем кивнул в ответ на приветствие, вступил в группу и следом за мной выехал из городских ворот.
Некоторое время мы ехали молча мимо выстроившихся в город телег, провожаемые заинтересованными взглядами стоящих в очереди людей. При приближении Туккарда все разговоры вокруг стихали. Купцы толкали друг друга локтями, кивали в нашу сторону, о чем-то перешептывались. Некоторые опускали взгляд. О Карающей Длани погибшего бога в Эрантии слышал, наверное, каждый, и все, разумеется, были в курсе произошедшей недавно трагедии.
Впрочем, с вопросами к паладину не лезли, сочувствия тоже вслух никто не выказывал, и мы, спокойно отъехав от Сазы на пару километров, миновали небольшую деревеньку, а за ней свернули к лесу, в котором я оставил Райнека с Заной.
День потихоньку клонился к вечеру, красное солнце уже наполовину скрылось за холмами на горизонте, громко пересвистывались в небе птицы, в воздухе одуряюще пахло цветами и травой.
Всю дорогу Туккард молчал. Выпрямив спину и упрямо выпятив вперед подбородок, он хмуро смотрел перед собой и не пытался заговорить. Впрочем, от разговора не отвертеться, и я в нем так же заинтересован, как и сам паладин. Ведь не просто же так Карт выдал ему мои координаты. Интересно, почему он не приехал сам, а прислал брата? Что-то произошло? Туккард должен рассказать? Впрочем, зная общительность этого товарища, можно предположить, что мы вот так молча спокойно можем проехать до Антрумы, поэтому разговор лучше начинать самому.