Я не люблю толпу, потому что любая толпа – это стадо баранов, у которых не хватает мозгов на самостоятельные решения и действия. И эти вот, на площади, не исключение. Они будут цепляться за условности сгинувшего мира, потому что в их представлении нельзя выжить, не горбатясь на какого-нибудь дядю или государство. Они будут толпиться возле этого копеечного рудника до тех пор, пока кто-то умный не заберет их на другой рудник, где они продолжат вкалывать уже только за еду. Чем это отличается от рабства? Да ничем! Но тот, кто действительно хочет быть свободным – он обязательно им будет, только вот в толпе настоящей свободы не обрести никогда.
Обойдя ряд крестьянских телег, я пересек площадь и зашел в открытые ворота трактира, стоящего справа от здания городской администрации. Быстро оглядев двор, задержал взгляд на гнутой треугольной вывеске с двумя скрещенными кирками, усмехнулся и, обогнув колодец, потянул на себя массивную дубовую дверь.
Трактир «Скучающий шахтер» хорошо известен среди тех игроков-разбойников, которые выполнили квестовую линейку мастера-убийцы. При «дружеской» репутации с хозяином заведения тут иногда можно было найти заказ на огромные по тем временам суммы в пятьдесят и более золотых. Хозяин трактира Шед Айтон к прямому криминалу никакого отношения не имел, но при этом торговал информацией так, что эта его статья дохода перекрывала, наверное, весь остальной заработок заведения. Впрочем, я тут бухгалтерию не вел, поэтому могу и ошибаться.
Зайдя внутрь, я медленно обвел взглядом полупустой зал, кивнул стоящему за стойкой Шеду и не торопясь прошел на свое любимое место в углу у окна, которое, к счастью, оказалось незанятым.
При моем появлении брови трактирщика дрогнули, но уже в следующее мгновение его лицо вновь обрело устало-скучающее выражение и, готов поспорить, что больше он в мою сторону не смотрел.
Усевшись за стол, я привычно откинулся спиной на стену и с любопытством оглядел знакомый зал. Четыре несущих столба с висящими деревянными дощечками, уголок для игры в кости, горящий очаг. Пахло тут, как и раньше, дешевым пивом, сеном и кислой капустой, а все эти запахи забивал тяжелый аромат трубочного табака. Все вроде бы по-прежнему, но обрушившаяся на Аркон реальность все-таки оставила свой неуловимый след.
Доски внутренней обшивки покоробились от влаги и покрылись грязно-черным налетом, треснул и покосился один из столбов, на столе нацарапали новые надписи. Изменились и лица сидящих за столами людей. Раньше тут царили шум и веселье, поскольку у нубов сложилась традиция: отмечать здесь окончание первой трехдневной отсидки. Сейчас же то ли сроки подросли, то ли махать кайлом на руднике стало не так весело.