— Ну, смотри. — В голосе Проклятого снова появились нотки раздражения.
Он сам нажал на желтый круглый выступ на изголовье кровати, который назвал кнопкой. И тут же смежная стена сложилась узкой гармошкой, отъехала в сторону. Айрис непонимающе уставилась на белоснежное нечто округлых форм. Проклятый вздохнул.
— Подойди, посмотри поближе.
Она подчинилась. Сооружение очень сильно напомнило ей привычное отхожее место. Только чистое очень.
— Желтая кнопка, — повторил Проклятый, — теперь душевая, синяя кнопка.
Стена послушно разложилась, и теперь съежилась уже с другой стороны, открывая проход в крошечный угол, огражденный матовыми стенками.
— Иди, смотри, — как-то устало произнес тюремщик Айрис, — дверцы сами открываются.
Она только сунула голову внутрь, как откуда-то сверху брызнула теплая вода. Окатила упругими струями, и Айрис, взвизгнув от неожиданности, отскочила подальше, отряхивая воду с волос и с ужасом понимая, что намочила рубашку, а новую вряд ли дадут.
Она подняла взгляд на Проклятого. Тот наблюдал за ней совершенно невозмутимо, как будто у него каждый день тут скакали и визжали мокрые девки.
— Располагайся. — Он ухмыльнулся, окинул Айрис пристальным взглядом. — Через час будет обед.
И ушел.
Айрис забралась на койку с ногами, укрылась легким покрывалом и, привалившись спиной к высокому изголовью, устало закрыла глаза.
Надо было что-то делать. Бежать отсюда. Но как?
Мысли путались.
Слишком много нового, непонятного.
А самое главное — почему она понимает речь Проклятых, да еще и сама заговорила на их же языке?
Айрис обхватила себя руками, мимоходом обратила внимание на следы от уколов как будто иглой на внутренней стороне локтевых сгибов.
«Я выберусь отсюда», — решила она.
Чего бы это ни стоило. Ведь там, на руках кормилицы, ее мальчик. Прекраснее всех на свете. И два зуба, маленьких и крепких, уже выросли.
Не вытерпев, Айрис вскочила на ноги, выглянула в окно. За прозрачными стеклами почти сразу начинался лес. Беда только в том, что она не имела ни малейшего понятия, в какую сторону бежать к замку. Ну и решетка, тонкая, но, видать, прочная.
— Мика-а-а, — простонала Айрис, — как ты там без мамы, маленький цыпленочек? Отпустите меня, отпусти-и-ите!
Она сползла по стене на пол, сжалась в комок, подтянув ноги к груди.
— Маараш, прошу тебя… не оставляй моего мальчика, — пробормотала Айрис, как будто кормилица могла ее слышать, — он такой слабый, такой беззащитный…
И умолкла.
В комнате воцарилась тишина, плотная, сонная. А потом Айрис услышала тихий стук. Тук-тук-тук. Пауза. Тук-тук-тук. Кто-то словно пытался завязать с ней разговор, находясь в соседней комнате.