Франция в XI – начале XIII века. Общество. Власть. Культура (Рамбо, Лависс) - страница 117

.

Парижские школы до основания университета. Учителя и ученики были в Париже с начала XI в.; но в моду парижские школы были введены лишь Гильомом Шампо, который в 1103 г. занимал одну из кафедр соборного монастыря, и Абеляром. Со времени Гильома Шампо в Париже преподавал непрерывный ряд знаменитых профессоров. В XII в. Париж представлял собой, по выражению Александра Неккама, «новые Афины», или, по выражению другого современника, Филиппа Гарвенгта, — «город наук» по преимуществу, Cariathsepher, священных книг.

Основательные исследования новейших ученых относительно происхождения Парижского университета, древнейшего в Европе после Болонского, научным образом подтвердили старинное мнение, приписывавшее Гильому Шампо и его неверному ученику Абеляру главную роль в первоначальной истории этого знаменитого учреждения. Начало XII в. было отмечено своего рода интеллектуальным возрождением. Сочинение Абеляра «Sic et non», представляющее собой сборник разноречивых положений, дало начало новому методу — диалектическому; читатель должен был разрешать противоречия сообразно с общими правилами толкования, изложенными автором в предисловии[18]. Этот способ преподавания и изложения, отлично развивающий вкус и способность к формальной аргументации, быстро распространился по всей Европе вплоть до Италии, так что влияние «Sic et non» отразилось на «Декрете» болонца Грациана, названном «Concordantia discordantium canonum», не менее сильно, чем на «Sententiae» Ломбарда, требнике парижских богословов. Но хотя это движение и распространилось повсюду, «научная деятельность приняла в Италии и во Франции к югу от Луары другое направление, чем во Франции к северу от Луары и в странах, следовавших ее указаниям, как Англия, Нидерланды, Германия и Скандинавские государства». В Италии возродилось изучение римского права, которое, привлекая в Болонью массу учителей и учеников, вызвало основание там университета. В парижских школах и в Северной Европе исключительным предпочтением пользовалось применение диалектики к богословию и метафизике, составлявшее главный предмет занятий Гильома Шампо и Абеляра. Абеляр, первый учитель, привлекший в Париж огромное число иностранцев, в 1136 г. навсегда покинул кафедру; но он дал начало традиции: с 1136 г. диалектическое искусство парижских богословов и «артистов» (так назывались изучающие семь искусств) славилось по всему Западу.

Чтобы узнать, как преподавались «искусства» в парижских школах XII в., следует прочитать чрезвычайно подробные и искренние воспоминания двух старинных учеников этих школ, английских клириков Иоанна Солсберийского и Джеральда Барри. Иоанн Солсберийский сообщает нам, что применение аристотелевской диалектики к преподаванию искусств иногда влекло за собой большие неудобства. Являлись люди вроде Адама дю Пети-Понт, которые, гордясь своей ловкостью в аргументации, объявляли искусство красноречия бесполезным и усваивали вычурный, непонятный для профанов язык. У Адама дю Пети-Понт учились говорить туманно, что производило на наивную публику впечатление глубины; этим и объясняется его громадный успех. Иоанн Салисберийский, умный человек и превосходный гуманист, написал в 1159 г. целую книгу под названием «Metalogicus», посвященную опровержению этих учений, которые стремились уничтожить изучение классиков, знание грамматики и уважение к стилю. Он осмеивает здесь под именем Корнифиция главу школы, который очень похож на Адама du Petit-Pont, пустоголовых и надменных болтунов-софистов, изгоняющих из своих школ науку и наслаждающихся треском своей болтовни: «Если хочешь уметь болтать, не читай книг. Если умеешь болтать — твоя слава обеспечена. Тот, кто копается в писаниях и искусствах, спорит трусливо, ибо любитель классиков не может быть логиком»