Прибыв в Хартум, я смог посетить руины недавно уничтоженных церквей. Видеть разрушенные, сожжённые дотла или снесённые бульдозером церкви всегда трудно. В такие минуты меня охватывает грусть за людей из этой общины и сердце наполняется благодарностью за свою собственную церковь.
Однако такое зрелище больше не повергает меня в шок. В течение многих лет я курировал проекты по реагированию на преследования во многих странах мира, где христианские церкви превращены в руины. В Хартуме большинство этих осквернённых церквей были заполнены общинами верующих из Нубийских гор, которые стали объектом жестоких преследований со стороны их собственного правительства. Согласно заявлениям суданских властей, причиной сноса зданий этих церквей является нарушение ими закона о зонировании, однако на самом деле — это всего лишь предлог для преследований христиан. Все эти здания стояли здесь на протяжении десятилетий.
Народ нуба стал официальным врагом суданского режима, поэтому его преследовали политически, культурно и духовно. Для меня истинная причина этих жестоких гонений была очевидна: христиане исполняли Великое Поручение Христа идти и научить все народы, в том числе и те, которые находятся под главенством ислама. Именно в этом и состоит их тяжкое «преступление».
Когда я наблюдал за страданиями за веру этих храбрых христиан, это укрепляло мою собственную веру и решимость прийти им на помощь. Меня расстраивало и огорчало жестокое обращение с ними со стороны правительства, и я чувствовал себя хорошо оснащённым своим многолетним опытом и сетью связей «Голоса мучеников», чтобы найти способы помочь им.
Однако впечатления от вида разрушенных зданий бледнели по сравнению с тем, какие травмы получали сами христиане. В последний день моей поездки я наконец смог встретиться с молодым человеком, о котором мне рассказал пастор Хасан в Аддис-Абебе и который нуждался в медицинской помощи. Я знал, что сама встреча может поставить под угрозу его безопасность, как и мою собственную, поэтому я не рискнул пригласить его в «Озон». Вместо этого мы договорились встретиться поздно вечером в частном доме недалеко от того места, где он жил.
Моим переводчиком должен был быть новообращённый из ислама по имени Моним, человек, который сам хорошо знаком с преследованиями: после того как он уверовал во Христа, его арестовали и пытали электрическим током. Он был преднамеренно арестован службой безопасности именно в тот момент, когда должен был получить степень магистра, что не дало ему возможности получить диплом. Я восхищался его мужеством и был благодарен за его языковые навыки.