— Петр, с тобой всё в порядке?
— Всё в порядке, — всё ещё пребывая в смятении, ответил я. Что бы я ни говорил или ни делал, я не мог избавиться от какого-то странного чувства. Щелчок замка тюремной двери не выходил у меня из головы.
В течение последующих почти трёх лет этот сон, самый яркий и тревожный в моей жизни, дремал во мне, ожидая, чтобы снова пробудиться.
Два с половиной года спустя
Было почти два часа ночи 10 декабря 2015 года. Я находился в Судане уже ровно четыре дня и не мог дождаться возвращения домой, к своей семье. Я вновь переживал знакомое чувство нетерпеливого ожидания, когда думал о жене, о вкусной, приготовленной ею, еде и мягкости своей постели. Через час мой самолёт должен был вылететь из Хартума, поэтому я решил воспользоваться оставшимися несколькими минутами и, прежде чем покинуть гостиничный номер, связаться по скайпу с Вандой, которая ждала меня дома, в Праге. Услышав её голос, я улыбнулся. Звонок был коротким, и я завершил видеосвязь, желая как можно скорее увидеть свою жену воочию. Я был готов как можно быстрее отправиться в путешествие домой.
Более десяти лет я руководил служением «Голоса мучеников» в Африканском регионе. Поскольку моя работа требовала, чтобы я путешествовал по опасным местам — враждебным странам, в которых граждане-христиане подвергаются жесточайшим преследованиям, — мы с Вандой установили простой способ общения, состоящий из текстовых сообщений, телефонных звонков и видеозвонков по скайпу. Мы также договорились о ряде кодовых слов, которые могли использовать, если бы нам нужно было тайно общаться посредством писем. Моя жена и дети знали, что каждая, совершаемая мной, поездка сопряжена с определённой степенью риска и что в посещаемых мною местах я мог столкнуться со множеством опасных ситуаций. В то же время я не хотел без необходимости пугать свою семью. Я не желал, чтобы каждый раз, когда я уезжал из дома, они испытывали страх.
В тот день, зная, что во время моего путешествия Ванда будет спать, я собирался отправить ей текстовые сообщения перед вылетом из Судана, после приземления в Найроби, когда вылечу из Найроби, когда приземлюсь в Амстердаме, и после вылета из Амстердама. Если бы всё прошло по плану, Ванда получила бы последнее сообщение после приземления моего самолёта на взлётно-посадочной полосе пражского аэропорта. Она немедленно выехала бы в аэропорт, чтобы забрать меня, синхронизируя своё прибытие с моим выходом из здания.
Поскольку во время этой поездки я путешествовал по туристической визе, поэтому я и одет был как турист, в повседневную одежду: футболку и джинсы; в потайном поясе, сшитом женой, хранились деньги и второй паспорт. Так как мой рейс отправлялся очень рано, всю ночь я не мог уснуть. Я принял душ и выбрил голову.