Раис вдруг смутился и даже… ей-богу, не вру, даже капельку покраснел! Бледный он был как смерть, поэтому легкий-легкий румянец на щеках и оказался таким заметным.
— Ну… я приказал давать тебе среди других овощей и фруктов плоды единения, потому что…
— Потому что королю-выдру и жена нужна с колючками, — насмешливо закончила я, выманивая из-под дивана своего нежданного нового родственника. — То-то ты беспокоился, чтоб я с коровой, или хрюшкой, или еще какой скотиной вылеченной не подружилась. Королева-кобыла — это не престижно?
— Или коза! — развеселился вдруг Чучундр. — Ты бы всех тогда забодала, точно тебе говорю. Но дикобразина — тоже хорошо. Грозный зверь.
— Может, вы теперь объясните, что все это значит? — задал вопрос появившийся на пороге чистенький и свеженький Борменталь. — Я не слепой и не дурак. И то, что я видел…
— Долго рассказывать, — вздохнула я. — И уж больно сказочно. Хотя сказка, конечно, страшная.
— Ничего, я уже во многое готов поверить, — усмехнулся мой начальник. — Даже в волшебников и оборотней. Наверное.
— Вот вы даже не знаете, насколько угадали! — окончательно развеселился Чучундр. — Ма, покажи! Все равно уже…
Закончить мысль он не успел, потому что в запертую дверь, ведущую на улицу, вдруг заколотили. И явно ногами.
Глава 53
— Это уже перебор! — Я окончательно потеряла терпение, рассудок и вообще всю свою выдержанную выдержку на фиг.
Даже на Борменталя не оглянулась, встала, почувствовала рукой колючки своей дикобразочки и вот буквально на ходу, в три шага, слилась с ней, дойдя до двери огромным и очень злым монстром.
Да потому что достали! Сколько можно?!
— Мама! — еще успел пискнуть Петька, явно вспомнивший, как я… ох… я же там народ поубивала и… и даже не вспомнила об этом, не говоря уже про муки совести.
Их и сейчас не было. Только злость и решимость.
Я рывком отодвинула щеколду, распахнула обе створки и за грудки втащила в помещение двоих мужиков — одного упитанного лысенького, похожего на поросенка Ниф-Нифа, и второго — здоровенного громилу с плечами платяного шкафа.
— Н-н-ну?! — Мне, черт возьми, понравилось нависать над крупными самцами и смотреть на них так, чтобы…
— Э-э-э… Лида, будь добра, втяни иголки, — сказал у меня за спиной Борменталь. Ага, этот ничему не удивляется. Или виду не показывает. — И принеси, пожалуйста, нашатырь. Нам совершенно некуда складывать бесчувственные тела владельцев сушилен и их телохранителей, знаешь ли.
— Это не телохранитель, это адвокат, — заметил Петька, осторожно отведя мои иголки от Ниф-Нифа и ткнув пальцем в бейджик на груди бесчувственного поросеночка. — А вот этот шкаф — он самый и есть хозяин «сушей». Я его фотку в сети видел.