Так, спокойствие. Борменталь не раз при мне вспоминал, как в давние, впрочем в не очень давние, годы бандиты привозили в клинику пациентов особой значимости. Например, алабаев и кавказцев, порванных в собачьих боях. Клали пачку долларов, вынимали пистолет. Иногда вызывали домой, показывали пациента и говорили: «Если он умрет — отсюда вынесут два трупа». И как-то у него все обходилось.
Хватит воспоминаний, хватит гляделок по сторонам. Сейчас передо мной два живых существа, и они должны жить дальше…
Впрочем, лучше, чтобы их стало четыре. Я все же больше по нормальным зверушкам специалист, а не по гигантским орломонстрам. Да и с Ариссой удалось потому, что она отделилась от своего филина-сыча.
Беглый осмотр. Не надо глядеть на кровь и опаленные перья, надо оценить состояние.
Один из птиц, особо окровавленный, в полной отключке. Тот самый Веритай, коль правильно запомнила имена. Второй клекочет, видимо, погрузился в сумрак не до конца. Будем вытаскивать.
Я подскочила к рюкзаку. Быстро обтерла руки одной из последних спиртовых салфеток — если меня не заклюют, пусть король построит перегонный аппарат. Набрала в шприц сульфокамфокаина — мысленно назвала его полностью, а не привычным «сульфиком». Сейчас ты должен спасти нас троих.
Прицелиться, найти место в длинной когтистой лапе… Кстати, надо придержать ее левой рукой: если пациент дернется в беспамятстве, такая лапа ударит один раз — и упс. Нету Айболиды. Вводим. И пожалуйста, не клюйте меня взглядами в затылок!
Сульфик — проверенный, надежный реаниматор. Но такого эффекта не получал ни один ветеринар. Огромная птица дернулась и не ударила меня, а разделилась на птицу поменьше и человека. Конечно же, оба были хуже некуда — пернатый сразу нахохлился и прилег, человек сел. Серьезных ран я не увидела, но если он тащил бессознательного товарища неведомо сколько километров, да еще по воздуху, то выложился герой серьезно.
— Ваше величество, — хрипло сказал Михайр, — они достигли островов. Теперь они мечут дымные камни. Я только ушиблен ими, но у Вера пробита броня.
— Их много? — спросил король.
— Нет. Это только разведка, но крупная.
С каждым словом голос раненого слабел. Я обратилась к королю:
— Его можно погрузить в сон?
— Да, — ответил король. — Но какое гнусное оружие — дымные камни!
— Не гнуснее, чем отравленные стрелы, которыми ранят ваших подданных, — не удержалась я от горького упрека, но руки при этом работали независимо от головы.
— Я запретил их использовать, — тут же нахмурился его величество и бросил грозный взгляд куда-то в сторону.