Собака на сене? Сама не ам, но и другим не дам?
Фу… Неприятно открывать в себе такие черты характера.
Да вот только все эти правильные мысли ничуть не уменьшают тянущей боли в груди. Лильрин уже скрылся со своей прекрасной золотоволосой ношей, а я все стояла на лестнице, как дура, и пыталась собраться с мыслями. Что же меня обидело?
Может быть, этот взгляд вскользь? Словно по пустому месту? Он по-разному на меня смотрел — с презрением, со злостью, вопросительно или даже страстно. Но никогда не был так равнодушен. Это оказалось неприятнее всего.
И я даже себе самой не смогла объяснить почему.
— Ну так бывает, девочка, — сказали вдруг у меня за спиной, и я резко обернулась. Там, зажав в зубах длинную изогнутую трубку, устроился на ступеньках эсс Гурзиш. — Ты-то всю дорогу показывала, что защита тебе не нужна, взрослая ты и самостоятельная целительница. Сила у тебя немереная. А как у драконы-то побывали, так вообще. Он за тобой на башню-то рванул — защищать и спасать, ан нет, сама справилась, да так, как не всякий мужчина бы смог. Ты, когда говорила, силой-то так и пыхала, так и пыхала, каждый ее на своей шкуре прочувствовал.
— И что? — немного глупо переспросила я, уже начиная кое о чем догадываться. Особенно вспомнив наш последний разговор с Лильрином.
— Да просто все. Не каждый, значит, мужик-то возле сильной женщины выстоит. Нам ведь как — охота беречь да защищать, да чтоб на фоне жены себя героем чувствовать, — спокойно объяснил старик, выпуская колечко довольно приятно пахнущего дыма. — А ты вон как силу-то показала. А тут она. Зашиблась, ножку подвернула, сидит, плачет, такая маленькая и беззащитная. Ну он и подхватил. А там уж… против восхищения в глазах девицы, да еще молодой и красивой, не всякий парень устоит. Особенно такой, который, значит, привык, что он самый-самый.
— Понятно. — Я поднесла руку к губам и зачем-то подула на пальцы. Потом посмотрела в ослепительно-синее небо и подумала: главное — не заплакать.
— Ну, ежели тебе он нужен, дык ты не теряйся. Пара взглядов, да тоже притворись, что ногу зашибла или устала, силы потратила, — спокойно посоветовал эсс Гурзиш. — Подвернись ему пару раз на дороге, посмотри жалобно. Ты девка красивая, да и влюблен он в тебя давно, перебьешь златовласку-то.
— Нет, — помотала я головой. — Я… не хочу притворяться. И не буду. То есть… если мне правда нужна будет помощь — я ее попрошу и буду благодарна. А обманывать… не хочу.
— Ну и дура, — хмыкнул старик. — Хотя сила твоя такая, что подолом не накрыть и в горшке не утаить, все равно вылезет. Может, и правильно. Коли он сейчас уже отступился, силы твоей не выдержал, так всю жизнь потом прятаться — то не семья будет, а не пойми что.