Я подозрительно прищурилась — не смеется ли? Поиздевался и доволен, может быть? Еще бы, он такой здоровенный бугай, даже выше Лильрина и заметно шире в плечах, я рядом с ним чувствую себя не просто маленькой и хрупкой, а сущим ребенком.
Но он не смеялся, смотрел на меня с легкой улыбкой, и в его глазах был искренний, теплый такой интерес.
— Милая эсса, позвольте я расскажу вам, как удобнее пользоваться тем, что в крепости придумано для удобства таких ценных эсс, как вы. Справа, как войдете, вы увидите открытые полки, на которых стоят сосуды с самыми разными средствами для купания. Вы можете спокойно выбрать то, что вам больше понравится по запаху. Также там есть полотенца, чистые и выглаженные слугами, вам стоит взять несколько и...
— Спасибо, но я разберусь сама. — Мое терпение наконец лопнуло. Ну да, он полезные вещи говорил, но каким тоном! Как со скорбной умом разговаривает, или недоразвитой, или… малолеткой. Вот, последнее правильнее всего. — В следующий раз, господин… Сириан, потрудитесь дождаться ясно высказанного словами разрешения на ваши действия. — Я строго поджала губы и попыталась воспроизвести бабушкину интонацию. Потому что нечего таскать меня как вещь! Даже мужской интерес этого не оправдывает. Тем более не оправдывает. — Тогда я скажу вам спасибо за услугу. А пока, уж простите, особой благодарности за вашу бесцеремонность я не испытываю. Даже несмотря на полезность ваших советов.
— О, простите, милая эсса. — Его взгляд преисполнился вполне искреннего раскаяния, и он даже голову опустил. — Я опять все испортил, да? Простите! Я просто не мог удержаться, мне показалось, что вы замерзли, и… я подумал...
— Я достаточно взрослая женщина, чтобы самостоятельно справляться со своими проблемами. — Горжусь собой, мне удалось не растаять и сохранить все тот же сухой, строгий тон. — И мне не нравится, когда со мной обращаются как с неразумным ребенком. Так что, если нам доведется еще когда-нибудь встретиться, очень прошу: не думайте за меня. А теперь до свидания. Я вас больше не задерживаю, господин Сириан.
— Как прикажете, милая эсса, — вздохнул он. — Простите еще раз. Я ни в коем случае не хотел вас оскорбить. И если позволите, я бы осмелился все же спросить ваше имя. Понимаю, что, скорее всего, недостоин, но очень прошу, назовите его.
— А что, в крепости еще есть люди, которые не в курсе, как зовут новую целительницу из нижнего мира? — чуть насмешливо удивилась я. — По-моему, меня и моего раба не обсуждает только ленивый. Как и мое испытание.
— Вы правы, милая эсса, — вздохнул Сириан. — Но это другое. Я не представлен вам официально. Мы не знакомы, и значит, я не имею права обратиться к вам по имени, пока вы сами не скажете его мне.