Кроме светлых здесь есть представители всех стран Адальеры и просто свободные — старатели, травники и охотники, их семьи. А еще — шадаги. Не просто рабы, а нарушители границ, те, кого не звали на вторые небеса, и они попали сюда вопреки воле богов.
Как Лильрин — не помчался бы догонять меня, пылая желанием схватить, остался бы дома и жил счастливо. А здесь он не просто незваный гость, он тот, кто угрожал светлой и принес на Адальеру символ своей злобы — печать в ауре.
Эта печать видна каждому жителю острова, а не только светлым. И пока она там — отношение к Лильрину будет хуже, чем к животному. Потому что зверь не виноват в том, что он зверь, а человек делает выбор сам.
Ладно… с этим разобраться оказалось проще всего. А вот целое ведро «знаний» о здешнем целительстве, что на меня так здорово вылилось, — с этим сложнее. Просто так по наитию это самое ведро знаний не дается. Точнее, все это у меня уже есть, но как… учебные свитки перед глазами. Их надо прочесть, а потом много, много, много работать на практике, чтобы правильно и филигранно применять данную мне силу на пользу людям Росшанхорна. Бухнуть «дневной резерв», как я сделала с лордом там, на поляне, не хитрость. Когда я стану настоящей целительницей, я сумею с помощью того же объема силы спасти пятьдесят раненых, а не одного.
Тут мои размышления о дальнейшей судьбе оказались прерваны — за стеной вьющихся растений послышались быстрые мужские шаги и легкий шорох, а потом шаги так же быстро удалились. Я недоуменно наморщила лоб и опустилась обратно в воду — ну мало ли кто тут ходит. «Знаний» из ведра оказалось достаточно, чтобы понять: мне все равно никто не навредит здесь, в крепости светлых. Ну пробежался кто-то по своим делам, ну и что?
Не торопясь, со вкусом вымывшись, высушив и расчесав волосы, я переоделась в новые белые одежды, довольно удобные, хотя крой все равно оставался непривычным — нижние короткие штанишки, повязка на грудь (было бы что повязывать), рубашка, просторные штаны до щиколоток и длиннополая накидка без рукавов. Все светлые в цитадели одеты похоже. Но одна я теперь буду добираться до комнаты босиком.
Зря я так подумала. У порога женской половины обнаружились мои сандалии. Я на пару секунд застыла: Лильрин не мог их мне сюда принести, потому что я ясно и четко приказала ему сидеть в комнате до моего возвращения. Значит, это был Сириан? Но как он добыл обувь из-под кровати? Я очень сильно сомневаюсь, что мой «шадаг» отдал их добровольно и уж тем более позволил чужому мужчине самостоятельно там пошарить.