— Ты куда таращишься? — Чин ткнул друга локтем в бок и зашипел: — Совсем сдурел?! Еще немного — и башку среди лилий высунешь, как цаплин сын! Заметят — неделю не сесть будет!
— А… — Лиль словно очнулся и посмотрел на друга слегка ошалелым взглядом. — А это кто? Твоя сестра?
— Которая? — пожал было плечами Чин, но вдруг напрягся.
Сейчас, вспоминая этот момент, Лиль словно снова смотрел на друга глазами тринадцатилетнего мальчишки, но теперь он видел много больше. Как его друг мгновенно вычленил маленькую хрупкую фигурку из всех остальных девочек, как быстро и остро глянул на самого Лиля. Кажется, можно было рассмотреть тени мыслей, мгновенно промелькнувшие по его лицу. Вот он принял какое-то решение. И легкомысленно пожал плечами.
— Да это Лейсан. Одна здесь… из не очень нужной родни. Ушлая девица, хитрая-прехитрая… врет все время. Все старается сравняться с первыми дочерьми семьи, на любые ухищрения идет.
— Да? — Лиль еще раз глянул на фарфоровую девочку. — Непохоже. Она такая…
— Видок невинный, многие купились поначалу, — хмыкнул Чин, пристально глядя на сестру. — Ты уж представь, мне она не чужая, а я тебе рассказываю, обычно-то такие вещи за порог не выносят. Но ты мне друг, а эта… В общем, не вздумай влюбляться, друг. Да и все равно она пигалица еще.
Высказывая все это, Чин так увлекся, при этом пытаясь внешне казаться равнодушным, что потерял бдительность и толкнул один из подвесных ящиков с лилиями. Никто из взрослых женщин на той половине сада этого не заметил, а вот фарфоровая девочка… Она вздрогнула и резко подняла голову, всматриваясь в заросли.
— Бежим! — Чин рванул с места, волоча друга за рукав. А тот и не сопротивлялся, понимая, что если застукают — беда.
Он почти забыл этот день и эту девочку, в конце концов, у здорового наследника своей семьи не слишком много времени на праздные размышления и воспоминания. Было много учебы, тренировок, друзей, приключений… И все бы, наверное, так и шло дальше, не меняя нити судеб, если бы через год он не увидел ее снова. И его опять не парализовало.
К несчастью, Чин и в тот раз был рядом, и теперь Лиль четко вспомнил его разом потемневший взгляд. Но тогда друг ничего не сказал. Просто… просто как-то само собой вышло, что Лиль стал часто слышать от взрослых родственников об одной из дочерей почтенного семейства, которая мало того, что себя плохо ведет, так еще и знатная лгунья.
Ему было неприятно это слышать, потому что образ фарфоровой статуэтки в его голове никак не хотел совмещаться со всеми этими слухами. Но… вода камень точит. А еще он постепенно начал злиться. Сначала сам на себя — с какой стати все время вспоминает эту девчонку? А потом на нее. Потому что все вокруг не могут быть неправы, значит, она — плохой человек. И обманывает всех своим невинно-прекрасным видом.