— Спасибо.
— Ну, вот, — Виталион сложил длинные пальцы домиком. — Обследование показало затемнение в печени, совершенно непонятное. Лезть туда и брать пункцию я не решился, поэтому запросил в Заветной дубраве[1] амулет разработки наших специалистов-артефакторов, позволяющий, так сказать, послойно изучить интересующий нас участок…
— Простите, энвинйатарэ Виталион, госпожа Джаванширова сообщила мне, что там была обнаружена некая «капсула».
Маг-медик фыркнул.
— Вполне возможно, что эта дама настояла на том, чтобы Пётр Степанович обратился куда-то ещё, к другому специалисту. Она упрекала меня в том, что я работаю слишком медленно, в то время как её супруг «страдает».
Последнее слово он подчеркнул так настойчиво, что понятно стало: госпожу Джаванширову Виталион готов терпеть исключительно в качестве приложения к мужу.
Выйдя в сад, Алекс не сразу заметил своего помощника: тот полулежал на траве под кустом, цветущим мохнатыми белыми кистями[2], и смотрел в небо.
— Валяешься? — с усмешкой спросил работодатель.
— «Уж лучше грешным быть, чем грешным слыть»[3], — процитировал актёр, легко вскакивая. — Задумался, прости.
— Ну и как, удалось что-то найти?
— Оглянись вокруг! — Суржиков широким жестом обвёл сад, по-прежнему безлюдный, и произнёс торжественно и напевно: — Любая бумажка или окурок, окажись они на этом безупречном газоне или одной из совершенных клумб, должны были бы просто самоиспепелиться!
— То есть, ты ничего не нашёл?
— Ну почему же? — ответил Владимир уже обычным голосом. — Вот посмотри на эту клумбу.
Алекс взглянул на бархатно-пурпурные примулы:
— Ну?
— Один из цветков привял, будто его недавно посадили, и он ещё не успел прижиться. Можно предположить, что кто-то наступил на растение, и его пришлось заменить. Получается как раз то самое по срокам: два дня назад, двадцать шестого, наступили, вчера посадили новый кустик, и он ещё не прижился.
— Неплохо, — кивнул Верещагин. — Есть о чём спросить здешнего садовника. Ещё что-то?
— Ну, совсем мелочь, и к нашей проблеме может и не относиться… Вот на этой вишне, — он показал на буйно цветущее дерево, полностью усыпанное нежно-розовыми цветками, — сломана ветка, и место надлома свежее, даже ещё не обрезали.
Алекс с новым интересом глянул на бывшего актёра:
— Ничего не хочешь мне рассказать о своём прошлом? Легион, разведка или?…
В ответ тот лишь просвистел несколько трелей, подражая какой-то птице и сказал:
— «Каждый из нас сад, а садовник в нём — воля. Расти ли в нас салату, крапиве, иссопу или тмину…»
— Ладно. Итак, нам нужен… кхм… садовник.