— Хорошо, — сказал он. — С вашего разрешения, я продолжу. Второе моё условие — мне может понадобиться не оплата деньгами, а возможная помощь.
— И это не вопрос, — кивнул Парсонс. — С вашего разрешения, мы подготовили договор, взяв за основу один из ваших стандартных бланков…
На стол легли несколько листов бумаги, Алекс стал читать и, дойдя до последней страницы, с удивлением поднял взгляд на гостя:
— Сюда внесена оплата по моему стандартному тарифу плюс содействие…
— В решении вопросов, — кивнул тот. — Мы предположили, что вас может заинтересовать нечто большее, чем разовое сотрудничество.
Договор был подписан, Алекс извинился и вышел из приёмной.
— Аркадий! — позвал он негромко.
— Тут я, — буркнули из тёмного угла.
— Посмотри на нашего гостя, пожалуйста, как он тебе.
— И смотреть нечего… не знаю, кто он, но обманом от него не пахнет.
Он поставил на поднос бутылку воды, пару стаканов, две чашки с кофе, сваренным Аркадием, сахарницу, сливочник, и понёс всё это в приёмную. Парсонс всё так же сидел на стуле, сложив руки на набалдашнике трости.
— Прошу вас, кофе, — вежливо предложил хозяин. — И я готов выслушать суть беспокоящей вас проблемы.
— Спасибо. Итак, проблема… Есть очень хороший и важный для нас партнер здесь, в Царстве Русь. Он долгое время был главным архитектором Москвы…
— Пожалуй, я уже меньше хочу ему помогать! — усмехнулся Алекс.
Ответная улыбка господина Парсонса была, мягко говоря, просто оскалом.
— Так вот, несколько лет назад он передал дела своему заместителю, Виталию Петровичу Репешко, и уехал работать по контрактам. Галлия, Лаций, Новый свет…
— Как он это объясняет? Почему известный архитектор оставил хорошую денежную должность, высокое положение в родном городе и отправился в неизвестность завоевывать другие страны?
— Говорит, что здесь стало скучно, — пожал плечами заказчик. — А в Галлии ему предложили построить гостиничный комплекс на Лазурном берегу, полностью от и до.
— Хорошо, допустим. Продолжайте, прошу вас.
— Несколько лет господин Казьмин работал по заказам, в Москву приезжал на два-три дня для решения семейных дел. — Верещагин сделал пометку в чистом блокноте: «Семейные дела. Строительство в других странах». Гость дёрнул бровью, но продолжил: — А три месяца назад вернулся окончательно. Нет, причины возвращения мне не известны… пока. Если это важно — выясним.
— Важно.
— Хорошо. Так вот, постепенно… довольно скоро, в общем-то, господин архитектор понял, что он стал персоной non grata, причем как в свете, так и в профессиональных кругах. Его семья не получала приглашений на приёмы и балы, старшему сыну отказали в приёме в гвардию, две подряд статьи, написанные Казьминым, не приняли в «Вестнике строительства и архитектуры»… К нам Александр Михайлович пришёл, когда в царском дворце на приёме в честь совершеннолетия младшего царевича его демонстративно не замечал никто.