— Где вы?
— Госпиталь святого Варфоломея, это в Сокольниках.
— Хорошо, буду… Во сколько у вас процедуры? К десяти закончатся?
— Жду.
И Парсонс отключился.
Пока хозяин дома беседовал с господином «решателем вопросов», инспектор и Макс на два голоса успели рассказать Софье о происшествии в доме напротив. Она ахала, ужасалась и смотрела на Глеба и Суржикова в поиске поддержки, словом, вела себя как Правильная Слабая Женщина. Именно так подумал Алекс, остановившись в дверях столовой и глядя на эту жанровую сцену. Не слишком яркий свет, которым люстра заливала середину круглого стола, выхватывал яркие пятна — вишнёвые искры вина в хрустале, золотой оттенок чая, красные ягоды клубники и белоснежные взбитые сливки, светло-оливковую скатерть — и освещал лица, оставляя в тени остальную комнату. «Странно, — подумал он, — еще две недели назад после отъезда детей в доме было тихо и пусто, оставались лишь мы с Аркадием. А сейчас полон дом народу, и это ещё Бахтин не пришёл…»
— Значит, Хранитель считает, что имена обозначают владельцев книг… — задумчиво сказал инспектор.
— Я бы предположил ещё, что это могут быть заказчики проверки, — подхватил Алекс. — Ну, предположим, ты хочешь купить… что там у нас есть такого, для холостого стражника подходящее? О, «Аттические ночи»!
— Щас получишь, — сквозь зубы пообещал Никонов.
— Ладно, пусть это будет альдина, — покладисто согласился Верещагин; глаза его лукаво блестели. — Но сердце тебе вещует, что это сокровище может оказаться липой, и ты затеваешь проверку.
— Понял и согласен, может быть и так.
— Слушай, а что, стража не может по имени и фамилии выяснить, кто это такой? — спросил вдруг Суржиков.
Оба его собеседника с одинаково недоуменным выражением на него посмотрели и постучали по лбу — Алекс точно посередине, а инспектор ближе к виску. Потом последний пояснил:
— Если знать, что интересующий нас имяноситель живёт в Москве, Нью-Амстердаме или, скажем, Монтевидео — можно. А обшарить весь шарик в поисках конкретного Ренато Феррейра Сильва, сам понимаешь, затруднительно.
— Н-да, — Суржиков потёр пальцем усы. — Погоди-ка… Всё-таки крутится у меня в голове эта монография Выготского… Издание Московского университета, так ведь? Может, там могут знать, кому принадлежит эта книга?
— Или кто ею интересовался не так давно, — кивнул инспектор. — Спасибо, это хорошая мысль.
— Боюсь, если буду спрашивать я, мне не ответят, — с сожалением покачал головой Влад.
— И не надо! Я официальный запрос направлю. И для скорости сам лично его отвезу.
Мужчины замолчали. Ночь давно вступила в свои права, слышно было, как проехал по Сретенке запоздалый экипаж.