Когда Мьетта приходила в Рош, мрачный лоб хозяйки прояснялся и на губах ее появлялась улыбка. Когда девочка уходила, Диана становилась у окна и долго, очень долго следила за ней глазами, до тех пор, пока она не исчезала на углу зеленой аллеи, которая вела к Жакомэ, потом она запирала окно, и часто слеза скатывалась по ее бледным щекам.
Откуда происходила такая привязанность к ребенку? Один человек мог это сказать — Жакомэ, он знал еще многое другое. Он мог бы рассказать следующую историю.
Лет пятнадцать назад Жакомэ занимался не ремеслом дровосека, а промышлял браконьерством. Его часто видели в замке Рош, где он оказывал свои услуги: это он снабжал кухню дичью, он водил Анри с десятилетнего возраста на охоту, на кабана и на волка. Жакомэ был сын барышника в Мальилавилле; он с детства возился с лошадьми, и Диана тогда — еще этот веселый и очаровательный ребенок, о котором мы говорили, — поручила ему дрессировать красивую черную лошадь, принадлежавшую к той ретивой беришонской породе, которую называли породой угольной.
Жакомэ часто провожал Диану в прогулках верхом. В один вечер летом оба ехали по берегу Ионны. Погода была бурная, и несколько крупных капель дождя начинали отделяться от неба, покрытого большими черными тучами.
— Жакомэ, — сказала молодая девушка, — поезжай в галоп в Рош и скажи папе, что я буду обедать у моей тетки канонессы. До замка Шастель-Сансуар остается одно лье, и я успею доехать до грозы, а если меня застанет дождь, я укроюсь под Соссэйскими скалами.
— Приезжать за вами вечером? — спросил Жакомэ.
— Да, в десять часов… Гроза тогда пройдет. Июньский дождь не продолжителен.
— Дорога очень пуста отсюда до Шастель-Сансуара.
— Что ж из того?
— Там часто попадаются нищие, бродяги… Эти люди грабят и убивают.
Диана, улыбаясь, указала на чушки в своем седле и на два крошечных пистолета. Жакомэ уехал, и бесстрашная молодая девушка продолжала свой путь.
Но Жакомэ был прав. Гроза скоро разразилась. Диана пустила лошадь в галоп и доехала до Соссэйских скал. Это были огромные скалы, которые могли служить убежищем. Диана укрылась там в ту минуту, когда первый удар грома заставил задрожать лес и холмы. Там в одно время с нею искал убежище один человек; это был крестьянин, не то браконьер, не то нищий, ужас окрестных мест, человек со свирепыми инстинктами, которого обвиняли во многих злодеяниях. У одного фермера он украл барана, у другого — корову; по словам одних, он поджег скирд хлеба, по словам других, оскорбил молодую девушку. Но ничего не было доказано, и этот человек, которого называли Рябой — потому что у него лицо было испорчено оспой, — никогда не был в тюрьме. Он попросил милостыню у Дианы, и она дала ему экю. Потом, вероятно, из благодарности он подобрал под скалою пригоршню сухих листьев и отер лошадь, которая побелела от пены. Диана начала с ним разговаривать в ожидании, когда пройдет гроза, но гроза продолжалась, настала ночь… С этой минуты что случилось?