Паоло принялся мечтать.
Иаков ткнул в него пальцем.
— Не время витать в облаках, — сказал он. — Тебе следует быть готовым к долгому путешествию.
— Мы уезжаем?
— Да. В Сахару.
— Что мы там забыли?
— Вскоре узнаешь. Ты можешь умереть.
— Это правда. Что я должен делать?
— Оставаться корсаром. Ты должен закалить свое мужество, научиться ничего не бояться. Для той роли, которая тебе предназначена, имя твое должно греметь на всю Европу. Но знай: на кону стоит твоя жизнь. Я могу помешать человеку умереть от болезни, но я не могу помешать ему оказаться разрубленным надвое ядром.
— Это точно! — заметил Паоло.
— Как бы то ни было, мне нужен человек, всегда готовый жертвовать собой ради моего дела. Мне нужна сабля, наконец. Я не могу позволить себе погибнуть от пули, в результате кораблекрушения или несчастного случая, раз уж мне суждено обладать секретом вечной молодости. Я сохраню тебе восемнадцать, или двадцать, или тридцать, или же сто лет, лишь в том случае, если тебя не убьет какой-нибудь снаряд, кинжал или стихийное бедствие на суше либо же на море. Ты будешь бравировать опасностями, которым не желаю подвергать себя я. Я предлагаю тебе честный уговор. Я избавляю тебя от старости или же смерти по болезни, а ты меня — от опасности погибнуть от ножа или же пули, сгинуть в морской пучине или же в огне.
— Я согласен! — восторженно воскликнул Паоло и протянул еврею руку, которую тот с радостью пожал.
Иаков продолжал:
— Только запомни, что я — человек эгоистичный, ужасно эгоистичный, и тебе не за что меня благодарить. Моя личная выгода — вот то единственное, что мною руководит. Тем не менее должен признать — и это меня удивляет, — что я питаю к тебе определенную слабость. Я-то полагал, что во мне давно угасли все эти глупые чувства дружбы, преданности, нежности, любви, оказывается — нет; что-то в моей душе еще осталось.
— Если ты не желаешь любить — к чему вообще тогда жить? — вопросил удивленный этим признанием Паоло.
— От тебя и достойной тебя женщины я хочу сына, который тебя переживет.
— Но где эта женщина?
— В пустыне.
— И кто же она?
— В ее жилах, как и в твоих, течет царская кровь.
На лице Паоло отразилось немалое удивление.
— Да, в твоем роду были короли, — сказал еврей. — Ты этого не знал, но мне это известно наверняка. В один прекрасный день я раскрою тебе твое происхождение. Что же до той, о ком я говорил, то ее предки были древнеримскими патрициями. Позднее они занимали трон испанской Гренады, но быстро его потеряли. Но поговорим об этом уже в дороге…
— Но согласится ли она?
— Разумеется. Она подходит тебе, как плющ кусту; вы друг другу понравитесь.