Но иногда эти сенсоры странным образом не срабатывают, как будто обижаются и перестают признавать тебя человеком. Бывает, что я выхожу из поющего классической фоновой музыкой лифта в черный коридор, машу руками, топаю ногами, но ничего не помогает. Потом направляюсь по памяти и на ощупь к своей двери, ожидая, что следующий сенсор сжалится и признает меня человеком. Но и он оказывается в сговоре с первым. С учащённым пульсом и холодной испариной на лбу, я продвигаюсь к территории влияния третьего сенсора – над нашей квартирой. И тот, будто самый родной и близкий, всегда протягивает мне свою руку (точнее – свет) помощи, вырвав меня из темноты, позволив найти ключами замок и скрыться в безопасности жилища.
А на этот раз и он меня подвел. Я топнул босой ногой о холодный кафель, свет желтой лапы над головой опомнился и с щелчком осветил площадку перед дверями обеих квартир. Эта площадка была от силы метра полтора на метр, отдельная от остального коридора проемом.
Я прошел дальше к лифтам, ожидая от остальных двух сенсоров привычного предательства. Но они решили на этот раз не шутить, и с послушным щелчком осветили все пространство просторного, вытянутого на пять квартир коридора.
Обернувшись, я осмотрел проем со стороны, и почти осязаемо представил в нем добротную, крепкую железную дверь, которая бы объединила обе квартиры в отдельное защищенное извне пространство.
- Отличная идея…, – прошептал я себе под нос, возвращаясь обратно.
Перед тем, как вернуться в квартиру, я внимательно осмотрел соседскую дверь. Она, в отличии от нашей, была дорогой, массивной и крепкой. Звонка не было, а его роль, вероятно, выполняло тяжелое, стилизованное под старину, кольцо, встроено ровно посередине, которым и следовало стучать, чтобы вызвать хозяев.
Поддавшись секундному ребяческому импульсу, я подошел ближе, поднял тяжелое кольцо и с гулким стуком вернул его обратно. Я знал, что дома никого не было. Соседская дверь была в метре от нашей. А наша дверь, от застройщика, была лишь хлипкой жестянкой, пропускающей каждый звук. Мы бы услышали входящих и выходящих людей. Последний раз мы помнили признаки жизни там около полугода назад. Бригада строителей делала ремонт, несколько недель стучала, пилила и сверлила, иногда варила бич-пакеты, приторный запах от которых заполнял нашу ванную комнату, видимо, делящую с соседями одну шахту вентиляции. А потом все стихло. Мы думали, что в квартиру кто-нибудь заселится. Хозяева или квартиранты. Но никто так и не появился.
Я поднял и опустил кольцо снова, продолжая внимательно осматривать крепкую дверь, словно древнеримский военачальник, осматривающий осажденный, но все еще не сдавшийся город. Прислушался к тишине. Подождал немного и вернулся в дом.