В комнатах квартиры плохо пахло, было грязно и запустело. Квартира была похожа на разоренное дикими зверями гнездо, но все еще сохраняла в себе признаки того, что некогда она была чьим-то домом.
Мужчина сказал, что для того, чтобы хорошо перепродать квартиру, они должны показать товар хорошим лицом, вымыть и вычистить комнаты, а может быть и сделать небольшой косметический ремонт, если понадобиться. Он решил, что вся оставшаяся старая мебель должна быть выброшена и с энтузиазмом принялся выносить ее из квартиры.
Девушка принялась за уборку. Выметая многолетний сор, выскребая и вымывая стены и полы запущенной квартиры, Мария то и дело, словно археолог, натыкалась на безмолвные свидетельства прошедших лет, прожитых жизней людей, некоторых из которых, вероятно, давно не было в живых.
На древесине дверного косяка чем-то острым были нацарапаны зарубки с неровными надписями «2,6», «5», «7.5». Самая высокая отметка была под надписью «11». Больше зарубок не было. Мария догадалась, что кто-то отмечал рост ребенка, который с годами вырастал и становился выше. Девушка не знала наверняка, был ли этим ребенком мужчина, который продал им квартиру, но предположила, что так и было. Девушка с грустью и сожалением провела пальцем по зарубкам, осознавая, что ребенок, который рос в этой квартире, вероятно в атмосфере любви и заботы, в итоге разменял свою жизнь на наркотики, а потом вовсе за бесценок лишился родительского дома.
Еще на пыльном балконе, посреди хлама и скарба, она обнаружила детские санки. Они были на ходу, но правое полозье отошло от крепления и болталось, а кусок железной проволоки был намотан рядом, видимо в неудавшейся детской попытке исправить поломку. Мария с тяжелым сердцем вынесла сани к двери, как и остальные вещи, чтобы мужчина отнес все на мусор.
Еще были женские бигуди в бумажной коробке: нелепые, старого фасона, с черными резинками по бокам и чудом сохранившимся волосом, застрявшим в одном из отверстий. Потом были открытки с поздравлениями, пригласительные на юбилеи, почтовые марки, собранные в аккуратные книжки, не открывавшиеся, вероятно, многие годы, и сгруженные теперь в кучи на пыльных полках. Был счищенный до огрызка карандаш для глаз, старые мужские туфли, связка ключей от неизвестных дверей, зимнее пальто, пахнущее нафталином. И еще десятки вещей, пропитанных тенями прошлого, которые только и ждали, пока их возьмут в руки из вынужденного забвения, и они смогут рассказать свои истории. Ей даже казалось, что все эти вещи безмолвно обвиняли ее за совершенное коварство. Они смотрели на нее своими дырочками, щелями и трещинками и кричали в бессильной обиде. Когда через несколько часов квартира полностью опустела и призраки бывших жильцов исчезли, Мария ощутила облегчение. Теперь комнаты стали безмолвны, опустошены, безлики и заполнены лишь эхом их шагов.