– Твоя жизненная сила. Ее осталось слишком мало, оттуда было тяжело выбраться, – сказала Сэнталия.
Ливий кивнул. Он и сам знал, что уже на пределе. Нужно было заканчивать этот разговор и возвращаться в реальный мир, но парню хотелось посидеть со своей мамой хоть на несколько мгновений дольше.
– Я помню, как увидела тебя. Ты был таким маленьким и голодным, шел куда-то посреди улицы. Никто не обращал на тебя внимания. А у меня что-то защемило в сердце, и я не смогла пройти мимо.
Парень слышал эту историю не один раз. Ее рассказывала и сама Сэнталия, и ее коллеги по цеху, вместе с которыми Ливий жил.
– Не знаю, откуда ты. Кто твои настоящие родители, и вообще с Мастаграда ли ты. Надеюсь, что ты сможешь что-то узнать. Если захочешь, – сказала женщина и улыбнулась.
– Не уверен, что мне это нужно. Ты – моя мама, – сказал ей Ливий и заметил, что глаза Сэнталии стали немного влажными.
А потом парень понял, что видит кое-что еще. Вдалеке перед собой можно было различить фигуры каких-то людей. Они неотрывно смотрели на Ливия, хоть он и не видел их лиц.
– Кто это? – спросил парень. Ливий узнал эти фигуры: однажды он видел их во сне.
– Не знаю, – сказала Сэнталия. – Думаю, они хотят с тобой поговорить, но пока не могут. Тебе пора, Ливий.
Он и сам знал, что пора. Разум Ливия стало нести вверх, а вместе с тем и тело, которого в этом мире на самом деле не существовало. Парень до конца смотрел на Сэнталию, которая смотрела на него в ответ и продолжала улыбаться.
Ливий открыл глаза. Он лежал в каком-то темном месте, вокруг ничего не было видно. Парень сразу попытался встать, но понял, что не может этого сделать. Тело никак не реагировало на команды мозга.
– …
Говорить Ливий тоже не мог. Рот раскрыть парень сумел, но вот звуки из него не раздавались, только какое-то легкое хрипение. Было понятно, что тело находится в ужасном состоянии. Выход из этого был только один.
Ливий сосредоточился, и ярь начала входить в его тело через рот. В комнате было очень мало энергии, но много парню и не нужно было – через несколько секунд весь внутренний объем был полон. Чем хуже твоему телу, тем меньше у тебя яри.
Парень не пытался шевелиться. Он, конечно, мог пустить ярь в руку и сдвинуть конечность, но в этом не было смысла. Вместо этого Ливий просто поглощал энергию, медленно восстанавливая тело. Небольшой вдох – и пять минут впитывания.
Разум тоже был затуманен. В мире грез, из которого парень вернулся, он мыслил четко и ясно. Здесь же Ливий будто был пьян. Мысли не шли одна за другой, они плясали какие-то замысловатые хороводы. Слова не собирались в предложения, даже свое имя было непросто вспомнить. Но Ливий понемногу приходил в себя.